"Норберт Фрид. Картотека живых " - читать интересную книгу автора

отличаются благородной простотой: строгий, сдержанный язык, никаких
эффектов, словесных украшений, ложной патетики. И все же, читая книгу, мы
замечаем, как часто повествование достигает подлинного пафоса. Но он не в
речи автора, а [7] в поведении и в отношениях героев. Лаконично, скупыми
словами, без тени литературщины писатель рисует картины лагерных нравов и
быта, в которых сплетаются любовь и ненависть, вероломство и
самоотверженность, отчаяние и твердая решимость, тупость и хитрость,
подлость и великодушие. И эти описания - не грубый натурализм, а
неприкрашенная и страшная действительность, глубоко осмысленная писателем.
"Картотека живых" читается с увлечением. Фрид с равным мастерством
описывает и напряженные, полные глубокого драматизма сцены, и множество
впечатляющих мелочей лагерного быта, таких, например, как единственная
уцелевшая у одного из узников и бережно хранимая им "фотография жены" -
рентгеновский снимок ее зуба...
Главная линия романа - это судьба чешского интеллигента Зденека, его
духовное становление в тяжелой обстановке концлагеря, переход Зденека от
подчинения полузвериному инстинкту самосохранения - "Лишь бы выжить!" - к
разрешению для себя проблемы "Как выжить?": честно или трусливо, выжить
одному или вместе с другими. Эта внутренняя борьба и идейный рост Зденека
отражают широкую картину общественных настроений внутри лагеря.
"Среди всех лишений и унижений у заключенного концлагеря есть два пути:
он может или опускаться все ниже, или не склониться и идти против течения" -
к такому выводу приходит Зденек Роубик. Когда-то Зденек был близок к
коммунистам: его брат Иржи - известный журналист, член компартии. Но в
буржуазной Чехословацкой республике молодой кинорежиссер Зденек не занял
партийной, по-настоящему боевой позиции. В Гиглинг он попал морально и
физически надломленным. Зденек уже два года в концлагерях, его беременная
жена осталась в лагере Терезин, у него почти нет сил бороться за жизнь... Но
в Гиглинге ему пришлось заботиться о еще более слабом товарище, и эта забота
стала своего рода моральным стимулом, помогавшим Зденеку преодолевать в себе
замкнутость и эгоизм.
Лагерь "Гиглинг 3" строила команда из ста пятидесяти заключенных,
прошедших уже не один концлагерь. Потом туда прибыла первая партия [8]
"мусульман"{1} - полторы тысячи изнуренных, страшно исхудавших узников,
преимущественно чехов и поляков. Старые узники, строители, стали
проминентами. Немцев-уголовников комендатура сразу же назначила на
руководящие должности. Самый умный и хитрый среди них - это писарь лагеря,
Эрих Фрош, колбасник из Вены, попавший в концлагерь за махинации на черном
рынке. Фрид мастерски раскрывает перед читателем психологию этого
прирожденного приспособленца и интригана. Фрош усердно служит гитлеровцам и
одновременно заигрывает с организацией заключенных, стремясь обеспечить свою
безопасность при любом исходе войны. Перед эсэсовцами писарь раболепствует,
в душе презирая их.
Тонко и убедительно индивидуализированы в романе фигуры властителей
лагеря - эсэсовцев Копица, Дейбеля [9] и Лейтхольда. Мы видим живых,
отличных друг от друга людей из плоти и крови, а не однотипных страшилищ,
схематически иллюстрирующих гнусность нацизма. И вместе с тем, как
уничтожающе разоблачил Фрид психологию этих профессиональных палачей! Вот
комендант лагеря обершарфюрер Копиц, матерый гитлеровский тюремщик. За
десяток лет эсэсовской "работы" он уже пресытился ее "отрадами". В