"Тана Френч. В лесной чаще ("Роб Райан и Кэсси Мэддокс" #1) " - читать интересную книгу автора

везение, чем плод моих усилий), поэтому я оказался на хорошем счету у
О'Келли и сумел воспользоваться его расположением. Он предупредил, что будет
давать нам только самые легкие или совсем безнадежные дела, для которых не
нужна "нормальная детективная работа". Мы послушно кивали и рассыпались в
благодарностях, зная, что убийцы обычно не настолько деликатны, чтобы
стараться не заваливать полицию сразу кучей трудных дел. Кэсси перенесла
свои вещи на соседний стол, а Костелло получил в напарники Квигли и
несколько недель бросал на нас жалобные взгляды: ни дать ни взять унылый
лабрадор.

В течение следующих двух лет нам удалось - по крайней мере мне так
кажется - заработать в отделе неплохую репутацию. Мы задержали
подозреваемого во время уличной драки, шесть часов допрашивали - хотя если
стереть с пленки всякие "че, блин, за фигня", останется не более сорока
минут, - и в конце концов все же выбили признание. Это был наркоман по имени
Уэйн ("Уэйн, - сказал я Кэсси, когда мы сделали перерыв и наблюдали через
зеркальное стекло, как он пьет газировку. - Почему родители просто не
написали у него на лбу: "Никто в моей семье не закончил среднюю школу""?),
убивший бездомного бродягу по кличке Бородатый Эдди, потому что тот украл у
него одеяло. Подписав признание, Уэйн поинтересовался, вернут ли ему одеяло.
Мы передали Уэйна другим полицейским, пообещав, что они об этом позаботятся,
и отправились домой к Кэсси с бутылкой шампанского, где проболтали до шести
утра. На следующий день явились на работу с опозданием, одуревшие от сна и
слегка хмельные.
Первое время Квигли и еще кое-кто из сотрудников постоянно
интересовались, не сплю ли я со своей напарницей, и если да, то какова она в
постели. Когда до них наконец дошло, что между нами действительно ничего
нет, они переключились на версию о лесбиянке. Сам я всегда считал Кэсси
очень женственной, но мне было понятно, почему короткая стрижка, отсутствие
косметики и мешковатые штаны могут наводить на мысль о специфической любви.
Кэсси все это надоело, и она решила заткнуть рот сплетникам, появившись на
рождественской вечеринке в черном открытом платье без бретелек и под руку с
брутально красивым регбистом Джерри. На самом деле Джерри был ее двоюродным
братом и примерным семьянином, но дружески заботился о Кэсси и ничего не
имел против того, чтобы весь вечер бросать на нее восхищенные взгляды, если
это поможет ее карьере.
Слухи затихли, и каждый занялся своими проблемами, что устраивало нас
обоих. Кэсси была не особенно общительной - не больше, чем я, - правда, в
компании выглядела оживленной и веселой и могла поддерживать беседу с кем
угодно. Но если был выбор, она предпочитала мое общество. Я часто спал на ее
диване. Наш послужной список становился все лучше, и О'Келли уже не угрожал
разъединить нас каждый раз, когда мы запаздывали с отчетами. Мы
присутствовали в суде, где Уэйна признали виновным в убийстве ("че, блин, за
фигня!"). Сэм О'Нил сделал на нас дружеский шарж, изобразив в виде Малдера и
Скалли (он до сих пор у меня где-то валяется), и Кэсси прилепила его к
своему компьютеру рядом с надписью: "Плохой коп? Оставить без сладкого!"
Сейчас, мысленно глядя в прошлое, я думаю, что Кэсси появилась вовремя.
Мой бескомпромиссный взгляд на будни нашего отдела не учитывал такие
проблемы, как Квигли, сплетни или бесконечные допросы беззубых наркоманов с
их словарным запасом в пять-шесть слов. Я представлял работу как иной, более