"Майкл Фрейн. Шпионы " - читать интересную книгу автора

изложение - скорее на россыпь ярких мелочей. Кем-то произнесенные слова,
увиденные краем глаза предметы. Чьи-то жесты, выражения лиц. Настроение,
погода в разные запомнившиеся дни; определенное время суток и
соответствующее освещение. Отдельные моменты, которые, по-видимому, очень
много значат, однако, пока не вскроется потаенная связь между ними, они
почти лишены смысла.
На каком этапе в эту историю затесался полицейский? Мы провожаем его
взглядами, пока он медленно катит на велосипеде по Тупику, подтверждая наши
подозрения и одновременно сводя на нет все усилия: конечно, он едет
арестовывать мать Кита... Нет, нет, то было раньше. Счастливые, не ведая ни
о чем, мы бежим рядом с полицейским и не ждем от него ничего, кроме невесть
откуда ниспосланного скромного развлечения. А он едет себе и едет,
внимательно поглядывая на каждый дом, доезжает до кругового разворота в
конце Тупика, катит обратно... и слезает с велосипеда перед домом номер
двенадцать. Мы мчимся к матери Кита и сообщаем, что к тете Ди пошел
полицейский. Я отчетливо помню выражение, с каким она слушает нас: на миг
самообладание ей изменяет, она выглядит нездоровой и испуганной. Распахнув
входную дверь, не идет, а бежит по улице...
Теперь-то я, естественно, понимаю, что тогда и она, и тетя Ди, и миссис
Беррилл, и семейство Макафи жили в постоянном страхе и особенно боялись
прихода полицейского или разносчика телеграмм - как все, у кого кто-то из
близких был на фронте. Сейчас я уж не помню, в чем тогда было дело. Речь, во
всяком случае, шла вовсе не о дяде Питере. Думаю, полицейский явился по
жалобе соседей на плохую светомаскировку у тети Ди. Она всегда довольно
небрежно зашторивала окна.
Я снова вижу, как на мгновение мать Кита меняется в лице, и на сей раз
замечаю кое-что еще, кроме страха. Выражение, напоминающее то, которое
появлялось на лице Кита, когда его отец уличал сына в халатном выполнении
своих обязанностей по отношеню к велосипеду или крикетному снаряжению -
подспудное сознание вины, что ли. А может, сейчас, задним числом,
полустершиеся в моей памяти события переписываются заново?
Если полицейский и выражение на лице матери Кита появились раньше, не в
этой ли связи у Кита возникла некая еще не осознанная мысль?
Но теперь мне кажется, что те слова, скорее всего, вырвались у него
беспричинно, в тот самый миг, когда он их произносил, - случайный всплеск
чистейшей фантазии. Или чистейшей интуиции. Или, как часто бывает, и того и
другого.
Однако же эти четыре шальных, выпаленных наобум слова и повлекли за
собой все последующие события - их вызвала к жизни фраза Кита и мое
восприятие ее. Все перипетии нашего дальнейшего бытия определились в этот
краткий миг, когда звякали, стукаясь о кувшин, бусины, а мать Кита, прямая,
спокойная и недосягаемая, удалялась от нас в ярком утреннем свете, ступая по
последним белым лепесткам, опавшим на краснокирпичную дорожку; Кит провожал
ее затуманенным взглядом. Я хорошо помню тот взгляд, с него часто начинались
наши многочисленные затеи. И вдруг он задумчиво, чуть печально произнес:
- Моя мать - немецкая шпионка.

3

Итак, она - немецкая шпионка.