"Макс Фрай. Вавилонский голландец" - читать интересную книгу автора

чтобы грустить без меня дома, ты будешь грустить на корабле, а это уже
кое-что. И я придумал, чем ты там будешь заниматься, от скуки не пропадешь,
обещаю.
Он еще долго объяснял мне, какую прекрасную библиотеку можно устроить
на корабле, рассказывал, как это будет необычно и одновременно очень
полезно. Только представь, говорил Давид, ты живешь в маленьком приморском
городке, где со дня свадьбы сестры твоей бабушки, которая неожиданно для
всех вышла за приезжего, предположим, шведа, не случилось ни одного
мало-мальски удивительного события, и вот в один прекрасный день прямо
напротив твоего дома швартуется корабль, а внутри - самая настоящая
библиотека, ты же первая побежала бы смотреть, что это за психи и какие у
них там книжки.
Конечно побежала бы. А кто бы не побежал? То-то и оно.
Поэтому, когда Давид повез меня смотреть на корабль, мне не пришлось
старательно изображать хорошее настроение, оно и было хорошее, это его
удивительное завещание захватило меня целиком. И ведь десять лет как-то
держал в секрете, мне в голову не приходило, с ума сойти, какой молодец.

У нас впереди было еще восемь прекрасных лет. Я, конечно, надеялась,
что гораздо больше, при этом втайне опасалась, что и года не осталось, но
Давид старался как мог, еще целых восемь лет оставался живым и даже бодрым,
нет, правда, очень бодрым, без скидок на возраст, ну и я старалась делать
вид, будто верю, что у нас впереди вечность, а иногда действительно верила,
и это были лучшие часы моей жизни.
После его смерти мне, чего греха таить, сперва не хотелось заниматься
ни продажей дома, ни кораблем, ни книгами, ни вдыхать, ни выдыхать, но я не
могла подвести Давида, он же так старался все организовать и устроить,
поэтому я была обязана сделать, как он велел, а что из этого выйдет -
поживем, увидим.
Поначалу мне помогали многочисленные племянники, потом, когда все
более-менее наладилось, они, конечно, занялись своими делами; впрочем,
Маркус, старший сын младшего из моих братьев, всю жизнь оставался моим
верным юристом, а уходя на пенсию, передал дела самому надежному из
помощников, а другая племянница, Тереза, объездила со мной полмира, она была
медсестрой, и такой хорошей, что я могла бы с чистой совестью сэкономить на
жалованье судового врача, не рискуя оставить команду без медицинской помощи.
Поначалу толку от моих усилий было немного, то есть мы, конечно,
путешествовали в свое удовольствие, а иногда заходили в какой-нибудь порт,
развешивали объявления, несколько дней ждали читателей, потом отчаливали,
обычно несолоно хлебавши. Мы предлагали людям то, о чем они не просили, вот
в чем дело. Они искренне не понимали, какой от нас может быть прок, гадали,
в чем тут подвох, а порой распускали о нас невероятные слухи, так что порой
к нам наведывалась полиция, и я была счастлива, когда они искали на борту
всего лишь контрабанду, а не, скажем, детские трупы, потому что чего только
о нас не сочиняли.
Но уже тогда я знала, что все наладится, людям нужно время, чтобы
привыкнуть к такому причудливому подарку судьбы, как наша библиотека. И они
действительно понемногу привыкли, перестали бояться, а некоторые, помоложе,
знавшие о нашем существовании из чужих рассказов, даже научились о нас
мечтать, говорили: вот бы эти чудаки до нас добрались, хорошо бы на них