"Рэндел Фрейкс, Вильям Вишер. Терминатор-2: Судный День ("Терминатор" #2)" - читать интересную книгу автора

в подземелье. Фигурки людей казались совсем крохотными на открытой
платформе огромного грузового лифта, провалившейся вниз под углом в сорок
пять градусов. Люди чувствовали себя песчинками на фоне бескрайнего
царства машин.
Лифт с грохотом остановился. Генерал и его сопровождающие оказались в
фантастическом мире, выстроенном роботами для самих себя. Никогда прежде
нога человека не ступала в этом мертвом лесу уродливых конструкций, столь
неуклюжих, точно их возводил безумец, которого нимало не заботил внешний
вид его творений, лишенных таких привычных атрибутов, как дверные ручки
или лампочки.
Место показалось Джону знакомым, и у него защемило сердце. "Об этой
минуте я мечтал столько лет. Пытался представить себе, как выглядит
бастион Небесной Сети, и вот я здесь..." - думал он.
Обгоняя спутников, генерал размашисто шагал мимо застывших в
оцепенении терминаторов, больше не представляющих опасности. По
бесконечным переходам подземелья, настороженно озираясь, двигались
передовые группы специалистов. Люди быстро заполняли бункер, точно
микроорганизмы, проникшие в утробу чудовища. Джона узнавали сразу и
отдавали ему честь, хотя на рубашке у него не было знаков отличия. Джон
Коннор относился к тому редкому типу военачальников, которые пользовались
глубоким уважением своих солдат. Однажды Джон выскочил из укрытия и
швырнул гранату в ползущий прямо на огневую точку танк. Измотанные
длительными боями люди, затаив дыхание, наблюдали из окопов, как генерал
вместо того, чтобы отбежать на безопасное расстояние, задержался возле
горящего ОУ, сливая остатки топлива из танка в собственную машину. Ни разу
не случалось ему потребовать от своих солдат такого, чего бы он прежде не
сделал сам. И самое главное: каким-то непостижимым, сверхъестественным
чутьем он всегда отыскивал единственно верное решение. О личном мужестве и
отваге Джона ходили легенды. Люди шли за ним с такой верой, какую никогда
не смогла бы внушить им самая совершенная машина.
И все же друзей у Джона не было. Даже Фуэнтес, который шел бок о бок
с генералом по дорогам войны последние пять лет, постоянно ощущал
разделявшую их дистанцию. Да, в бою, каждый из них, не задумываясь, отдал
бы жизнь за другого, но по-настоящему близки они не стали. Поначалу, когда
Джон еще только создавал костяк своей армии и нуждался в поддержке, он
казался более доступным и открытым, хотя общительность его в ту пору
диктовалась скорее необходимостью и тактическим расчетом, нежели
склонностью натуры. В душе он испытывал искреннее тепло и благодарность к
тем, кто шел за ним до конца, но потребности сходиться с людьми у него не
было. Личная драма, пережитая, когда ему не исполнилось еще и тридцати,
сильно изменила жизнь Джона, приучив его сдерживать душевные порывы, и
маска суровой озабоченности, скрывавшая его чувства, стала для него
привычной.
Когда Фуэнтес подошел к нему, Джон, расположившийся в глубокой
воронке, отдавал последние распоряжения отряду, выходившему на задание.
Лица молодых бойцов, совсем еще мальчишек, светились гордостью я юным
задором. Им суждено было погибнуть в диверсионной операции, которая
приблизит полную и окончательную победу над машинами. Солдаты исчезали
среди руин, освещенных луной. Фуэнтес, пытаясь сохранять внешнее
спокойствие, доложил генералу, что конвой, доставлявший партию боеприпасов