"Герберт Франке. Стеклянная западня" - читать интересную книгу автора

двенадцати и с пяти до семи. Песни помогали держать шаг, мерно взмахивать
руками. Чем громче орали солдаты, тем лучше: тексты они зазубрили, не
понимая смысла, тексты о воинском долге, о верности приказу, о четком
исполнении устава. О величии армейской службы.
Рота маршировала по серым бетонным дорожкам, по незаасфальтированным
участкам желтовато-грязного песка, и Абель маршировал со всеми. Вместе с
другими горланил он песню, но про себя тихо повторял в такт совсем другие
слова: майор-должен-умереть. Майор - должен-умереть. Как положено, он
глядел в затылок марширующему впереди Артуру 6/56, но сегодня он видел
больше обычного: словно спала с глаз невидимая пелена и раздвинулось
необычайно поле зрения, теперь он видел каждую складку на подтянутых
солдатских формах, фиксировал каждое движение своей шеренги, равномерное,
пульсирующее, просветы между рядами, тусклый свет унылого желто-серого неба,
большую часть которого закрывал нависающий над лицом край каски.
Он был частью огромного тела, которое маршировало, горланило песни,
переходило на бег, бросалось на землю, затем мигом вновь поднималось,
маршировало, переходило на бег. Он наблюдал это с внезапно открывшейся ему
новой точки зрения, словно со стороны, будто интересно заснятый учебный
фильм. По-настоящему же осмысленное существование началось лишь после
упражнений в стрельбе, в момент чистки оружия.
На складе оружия они получили пистолеты, теперь все сидели в укрытии и
чистили их. Пистолет состоял из двенадцати отдельных частей, все они могли с
закрытыми глазами разобрать и собрать его снова. В конце получаса,
отведенного на чистку оружия, капрал лично проверял, насколько безупречно
почищены пистолеты и смазаны ли они сульфидно-молибденовой пастой. После
проверки он снова их отбирал.
Абелю необходим был пистолет. Это была наиболее трудная часть его
плана, но он уже знал решение. На контрольном кольце Абеля выгравирован был
номер 7/56. Это значило, что по росту он шел седьмым в пятьдесят шестой
шеренге, седьмым он шел и когда его взвод, всегда занимавший одну комнату,
выстраивался в ряд. Если капрал начинал перекличку справа - а так он делал
всегда,-Абель оказывался седьмым. За ним следовали еще трое. Их оружие
капрал мог проверить минуты за две. По расчетам Абеля выходило не так уж и
мало; чтоб разобрать и снова собрать пистолет, ему требовалось лишь тридцать
секунд, однако пришлось все-таки прибегнуть к трюку, чтоб отвлечь внимание.
Больше подходил для этой цели номер 9/56, товарищ по взводу Аллан, туповатый
парень, но с достаточно умелыми руками.
У Абеля не было часов, да и в казарме их тоже не было; подъем,
построение на плацу и окончание упражнений, тренировок, дежурств, равно как
и отбой, отмечались звонками, от центральных часов сигналы по радио
разносились по всем помещениям. К центральному пункту подключены были также
крошечные наушники, с которыми не расставались капралы; сигналы и приказы,
поступавшие к ним, оставались тайной для рядового состава. Поэтому Абелю
приходилось спешить с пистолетом. Он провел пальцами по подошвам сапог,
затем старательно нанес пыль на внутреннюю поверхность ствола. Все это время
он наблюдал за капралом, пока не заметил, как непроизвольно дернулись у того
веки-знак, что время, отведенное на занятия, истекло. И тут же послышалась
команда:
- Внимание!
Многие уже закончили чистку и теперь просто полировали ствол. При