"Дик Фрэнсис. Заезд на выживание" - читать интересную книгу автора

душных своих кабинетах.
И тут вдруг меня вдохновила и взволновала столь блистательная
перспектива - стать барристером, и я подал документы на поступление в
Юридический колледж на факультет судебной практики.
С тех пор прошло четырнадцать лет, и я вполне освоился и утвердился в
мире париков из конского волоса, шелковых мантий и протокола судебных
заседаний. Но мечту стать лучшим из лучших в мире жокеев-любителей тоже не
оставлял.
- Жокеи! На старт! - Голос распорядителя вернул меня к реальности. Нет,
это никуда не годится, предаваться воспоминаниям в столь ответственный
момент, подумал я. Надо сосредоточиться! Собраться!
И вот все девятнадцать жокеев-любителей на своих скакунах выстроились
неровной линией, раздался хлопок, шлагбаум опустился, взлетел флажок, и мы
рванулись вперед. Поначалу всегда трудно сказать, кто поведет гонку.
Держались мы кучно, все вместе перешли с шага на рысь, а затем - и в галоп,
по мере того как лошади набирали скорость.
Трехмильная дистанция в Сэндоуне тянется по дорожке вдоль одной стороны
ипподрома, сразу после поворота от стартовой линии. Так что лошадям
приходится совершить два почти полных круга и при этом преодолеть в общей
сложности двадцать два препятствия. Первое, появляющееся вскоре после
старта, выглядело совсем плевым. На чем и попадались многие наездники, не
только любители, но и профессионалы. Точка приземления здесь отстояла от
толчковой точки на значительном расстоянии, отчего многие лошади после
прыжка утыкались носами в землю. Однако в начале гонки скорость небольшая, и
это давало шанс самым неопытным жокеям на худших в мире лошадях. Они
успевали вовремя натянуть поводья, отчего их скакуны послушно задирали
головы. И вот все девятнадцать участников благополучно преодолели эту
изгородь с "подвохом", затем, набирая скорость, повернули вправо и вышли на
самую знаменитую в стипль-чезе комбинацию из семи препятствии. Две изгороди
с канавой между ними стояли довольно тесно, затем надо было перескочить
через водное препятствие. А уже после него шли печально знаменитые "шпалы" -
три изгороди подряд, стоявшие очень тесно, тесней, чем где бы то ни было на
британских ипподромах. Почему-то считалось, что если хорошо взять первое
препятствие, то и дальше все пойдет как по маслу. А если облажаешься на
первом, то жокею и лошади вряд ли удастся добраться до финиша в целости и
сохранности.
Три мили - дистанция приличная, особенно по ноябрьской грязи, в конце
дождливой осени, и никто из нас не спешил слишком рано прибавлять скорость.
И вот все девятнадцать участников, приподнявшись в стременах, держась
плотной группой, свернули на первую длинную кривую, где в конце нас
поджидало препятствие с канавой и где мы впервые увидели толпы зрителей на
трибунах.
Когда я еще только начал участвовать в скачках, меня больше всего
поразила изоляция, в которой находятся участники. Да, у касс могут толпиться
тысячи и тысячи азартных игроков, стремящихся сделать ставки, потом они
валят на трибуны, где стараются перекричать друг друга, выкликая клички и
номера, но для наездников эти трибуны с тем же успехом могут быть абсолютно
безлюдны. Они слышат лишь топот лошадиных копыт по дерну, тот самый звук,
так возбудивший меня еще мальчишкой на первых в жизни скачках в
Фонтвелл-парке, и кажется, что этот звук заменяет все чувства. А для зрителя