"Дик Фрэнсис. Осколки" - читать интересную книгу автора

миллионера, чтобы ему не было так мучительно больно, если страхи Прайама
вдруг оправдаются и лошадь проиграет.
Я выражал сочувствие по поводу столь некстати облысевших шин. Мартин
ухмылялся мне в зеркало заднего обзора. Подвозя меня, Мартин выплачивал свой
долг: меня ведь лишили прав на год именно из-за него. За то, что я гнал по
Оксфордской кольцевой автодороге на скорости девяносто пять миль в час,
спеша доставить Мартина с его сломанной ногой к смертному ложу их старого
садовника. Старичок, кстати, после этого протянул еще полтора месяца. Ирония
судьбы. А мне еще три месяца без прав сидеть...
Наша с Мартином дружба, странная на первый взгляд, возникла буквально
на пустом месте года четыре, если не больше, назад. Я просто улыбнулся ему -
и он улыбнулся в ответ.
Встретились мы в комнате для присяжных местного уголовного суда. Нам
выпало исполнять обязанности присяжных при слушании сравнительно простого
дела - бытового убийства. Разбирательство длилось два с половиной дня.
Попивая минеральную водичку после заседания, я узнал об ужасах лишнего веса.
Сам я никогда в жизни не имел дела с лошадьми, так же как Mapтин понятия не
имел о высоких температурах и химических составах. Возможно, нас сблизило
сознание того, что нам обоим требуются в нашем ремесле незаурядные
физические данные.
Тогда, в комнате для присяжных, Мартин спросил - просто из вежливости,
для поддержания разговора:
- Ну, а вы чем на жизнь зарабатываете?
- Я стеклодув.
- То есть?
- Я работаю со стеклом. Делаю вазы, украшения, бокалы - всякие такие
вещи.
- Ничего себе!
Его изумление вызвало у меня улыбку.
- Но ведь кто-то же должен их делать? Стеклодувному ремеслу уже
несколько тысяч лет, знаете ли...
- Ну да, но... - Мой собеседник призадумался. - Но вы не похожи на
человека, который делает побрякушки. Вы такой... как бы это сказать...
основательный.
Я был на четыре года моложе его, но при этом на три дюйма выше, а в
плечах мы были примерно одинаковой ширины.
- Я и лошадей делал, - заметил я. - Целые табуны лошадей.
- Ах да, "Хрустальный кубок коннозаводчиков"! - вспомнил он один из
наиболее изысканных призов гладких скачек. - Его тоже вы делаете?
- Нет, его делаю не я.
- Угу... А ваше имя известное? Вроде Баккара, к примеру?
Я усмехнулся.
- Ну, может, и известное, но не настолько. Я Логан, Джерард Логан.
- А-а, "Стекло Логана"! - Он кивнул, уже не удивляясь. - У вас еще
магазинчик на Хай-стрит в Бродвее, рядом со всеми этими лавками древностей.
Я его видел.
- Магазин и мастерская, - кивнул я.
Поговорили - и разошлись. Тогда Мартин вроде бы не особенно
заинтересовался моим ремеслом. Но через неделю он появился у меня в галерее,
где были выставлены образцы, целый час молча и внимательно их разглядывал,