"Дик Фрэнсис. В мышеловке" - читать интересную книгу автора

торчавшую посредине. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы выяснить,
что произошло... Наконец они сказали, что в доме что-то загорелось, но они
не знают, какова причина загорания, потому что дома никого не было...
Она взяла джин, улыбнулась, не адресуя никому своей улыбки, и
продолжала:
- Так вот, я была как сумасшедшая. Еще бы - так все потерять! И я
спросила, почему они не воспользовались морской водой, ведь море рядом с
домом. Они же, ясное дело, ответили, что не могли ничего спасти, так как не
было настоящей воды. А пожарный, которому я пожаловалась, объяснил, что они
не пользуются морской водой, потому что, во-первых, она разъедает
оборудование, а во-вторых, помпы засасывают морские водоросли и ракушки, и
вообще тогда был отлив...
Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться, но она все-таки почувствовала
это.
- Конечно, дорогой, вам смешно, ведь вы не потеряли всего, что собирали
Бог знает сколько времени.
- Мне очень жаль, миссис Метьюз. Ваша беда не кажется мне смешной.
Просто...
- Я понимаю, дорогой. С вашей точки зрения, действительно это смешно -
кругом вода, и нечем залить огонь. Но, поверьте мне, я тогда была просто вне
себя.
- Кажется, я сделаю маленькую ставку на Тритопса, - задумчиво сказала
тетушка Сал.
Мейзи Метьюз с недоумением посмотрела на нее, а Билли, уже
наслушавшийся о пожаре, хлопнул меня по плечу и протянул: "Та-ак", - что
было сигналом посмотреть заезд.
"Он уже получил свое", - подумал я и тоже вышел, чтобы посмотреть на
скачки с верхней трибуны, где шанс столкнуться со знакомыми был минимальным.
Тритопс упал и пришел последним, сильно хромая. Не посчастливилось его
владельцу, жокею и тетушке Сал. Я спустился вниз к смотровому кругу, чтобы
взглянуть на чемпиона, которого готовили к забегу, но мне и в голову не
пришло рисовать его. Рынок был забит его изображениями до отказа.
Послеобеденное время, как всегда, прошло быстро. Я немного выиграл,
немного проиграл, но деньгами нельзя измерить всю зрелищность скачек. Во
время последнего заезда я заметил, что на трибуну поднимается Мейзи Метьюз.
Ярко-красное пальто, холеное и надменное лицо - тут нельзя было ошибиться.
Она остановилась ступенькой ниже, глядя на меня. Воплощенная
самоуверенность, хотя и с капелькой сомнения.
- Случайно не вы, - начала она, - тот молодой человек, с которым меня
недавно, познакомили в баре?
- Да, миссис Метьюз.
- Я не была уверена. - Ее сомнения развеялись. - Здесь вы выглядите
старше.
- Разница в освещении, - согласился я.
Она тоже выглядела теперь старше лет на десять. "А ведь ей далеко за
пятьдесят, - подумал я. - Свет в баре всегда обманчив".
- Мне сказали, что вы художник. - В том, как она об этом говорила,
ощущалось неодобрение.
Я что-то пробормотал, наблюдая, как скакуны мчатся к финишу.
- Наверное, художники не много зарабатывают, дорогой? - продолжала она.