"Дик Фрэнсис. Миллионы Стрэттон-парка" - читать интересную книгу автора

только бы не потеряться в этой толпе.
Для Нила, как и для впечатлительного Эдуарда, потеряться означало чуть
ли не конец жизни. Для Элана - повод повеселиться, для Тоби - предел
желаний. Сдержанный Кристофер никогда не терял присутствия духа, и обычно
именно он находил родителей, а не наоборот.
Нил, спокойный ребенок, нисколько не возражал против того, чтобы
походить по трибунам, вместо того чтобы пойти к лошадям и посмотреть, как их
прогуливают вдоль парадного круга перед началом скачек. ("А что такое
трибуны, папа?" - "А вот все эти строения".)
Живой маленький мозг Нила впитывал слова и впечатления, как настоящая
губка, и я привык получать от него замечания, которые вряд ли бы услышал от
взрослых.
Мы заглянули в бар, где, на удивление, несмотря на дождь, было не так
много народа, и Нил, сморщив нос, сказал, что ему не нравится, как тут
пахнет.
- Это пиво, - сказал я.
- Нет, пахнет, как в том пабе, где мы жили до амбара, когда мы только
приехали туда, еще до того, как ты перестроил его.
Я задумчиво посмотрел на сына. Я реконструировал старый, не дававший
дохода постоялый двор, который уже совершенно дышал на ладан, и превратил
его в процветающее заведение, куда посетители текли рекой. Успех определили
много факторов: перепланировка первого этажа, изменение цвета стен,
освещение, вентиляция, стоянка для автомашин. Я нарочно добавил запахов,
главным образом, свежеиспеченного хлеба, но что я убрал оттуда, кроме запаха
кислого пива и застоявшегося дыма, не знаю.
- Что за запах? - спросил я.
Нил присел на карачки и приблизил лицо к полу.
- Знаешь, это та противная штука, которой в пабе мыли линолеум на полу
до тех пор, пока ты его совсем не убрал.
- Ну?
Нил поднялся на ноги.
- А мы не можем отсюда уйти? - спросил он. Мы взялись за руки и так
вышли наружу.
- Ты знаешь, что такое аммиак? - спросил я.
- Это то, что кладут в канализацию, - ответил он.
- Этим пахло? Он задумался.
- Как аммиаком, но и еще чем-то.
- Неприятным?
- Да.
Я улыбнулся. Если не считать удивительного момента рождения Кристофера,
я никогда не умилялся маленьким детям, но как только их растущие умы
заявляли о себе неожиданными вполне осмысленными высказываниями, я впадал в
состояние перманентной зачарованности.
Мы посмотрели первый заезд. Чтобы Нил мог получше разглядеть, как
наездники берут барьеры, я поднял его на руки.
Одного из жокеев, как я обратил внимание, читая афишку с программой
скачек, звали Ребекка Стрэттон, и после заезда, когда расседлывали лошадей
(Р. Стрэттон в число призеров не попала), мы случайно проходили мимо нее в
тот момент, когда она наматывала подпруги на седло и через плечо
выговаривала поникшим хозяевам лошади, а потом направилась в раздевалку.