"Дик Фрэнсис. Движущая сила" - читать интересную книгу автора

сами живы, правда в моем случае едва-едва, но и это уже неплохо.
- Лиззи, - предупредил я, - отойди, там горючее в баках.
- Ничем не пахнет, - сказала она, однако подошла ко мне. - Я так зла,
что сама сейчас взорвусь.
- Пойдем в дом, выпьем чего-нибудь. Мы вместе подошли к черному входу.
Стекло в двери было выбито.
- Только не это, - простонала Лиззи. Я подергал ручку. Открыто.
- Я ведь закрывала дверь, - сказала она.
- Гм.
Войти все равно придется. Я прошел в гостиную и попробовал включить
свет, но выключатель был сорван со стены. Так что все разрушения мы могли
видеть только в лунном свете.
По-видимому, работали в ярости, топором. Вещи были не просто сломаны -
разбиты на части. Света хватало, чтобы видеть разрубленную мебель, осколки
настольных ламп, останки телевизора, разрубленный надвое компьютер,
порезанное кожаное кресло и щепки вместо моего антикварного письменного
стола.
На первый взгляд ничего не уцелело. Разорванные книги и бумаги
валялись на полу. Нарциссы, которые я нарвал для Лиззи, были раздавлены
каблуком. От старинной вазы, в которой они стояли, остались только осколки.
Мои фотографии со скачек были сорваны со стен и разорваны в клочья.
Мамина коллекция редких птиц из китайского фарфора была разбита вдребезги.
Почему-то именно птицы расстроили Лиззи больше всего. Она сидела на
полу, вся в слезах, прижимая жалкие осколки к губам, как будто стараясь их
утешить, и оплакивала детство, наших родителей, ту часть жизни, которую уже
не вернуть.
Я пошел бродить по дому, но все остальные комнаты были в порядке.
Значит, пострадала только одна, главная, где жил я.
Телефон на моем столе уже никогда не зазвонит. Из автоответчика тоже
сделали два. Я пошел в машину и оттуда позвонил Сэнди Смиту, разбудив его.
- Извини, - сказал я.
Он приехал, успев только набросить китель на пижаму, так что виднелась
волосатая грудь. Он долго благоговейно рассматривал гибрид из вертолета и
"Ягуара", потом пошел в дом, захватив с собой фонарь.
Луч света упал на Лиззи, птиц, слезы.
- Неплохо поработали, - заметил Сэнди, а я кивнул. - Доброе утро,
мисс, - обратился он к Лиззи, несколько неподходящее выражение в данной
ситуации, но намерения у него были наилучшие. - Знаешь, кто это сделал? -
спросил он меня.
- Нет.
- Настоящий вандализм, - заключил он. - Мерзость.
Меня мучило предчувствие, заставлявшее болезненно сжиматься сердце, и
я попросил его отвезти меня на ферму.
Он сразу сообразил, чего я боюсь, и немедленно согласился. Лиззи
встала, держа в руке крыло и голову птицы, и заявила, что поедет с нами, не
можем же мы оставить ее здесь одну.
Мы поехали на машине Сэнди, с мигалкой, но без сирены. Ворота во двор
все еще были открыты, но фургоны, как я увидел с огромным облегчением,
целехоньки.
Контора закрыта. Мои ключи исчезли давным-давно, но, насколько можно