"Дик Фрэнсис. Движущая сила" - читать интересную книгу автора

Тот, кто это сделал, тот, кто бросил меня в воду, хотел, чтобы я страдал,
чтобы я чувствовал себя именно так, как я себя и чувствовал. Ну так не
доставлю им дополнительного удовольствия своими стенаниями и причитаниями.
Найду поганца и поквитаюсь.
Полицейские расспрашивали меня про поездку в Саутгемптон, но я мало
что мог им сказать. Ну бросили в воду, поплыл, вылез, позвонил сестре, она
приехала и забрала меня.
Нет, я не видел, кто меня ударил.
Нет, к врачу я не обращался, нет необходимости.
Пока я говорил им, что не помню ничего из поездки в Саутгемптон, я
вдруг вспомнил, что на какой-то момент открыл глаза. Увидел лунный свет. Я
даже сказал: "Дивная ночь для полетов". В беспамятстве.
Уж если от этого он не заболеет, тогда...
Сотрясение мозга вещь непредсказуемая. Я это знал по своему
собственному опыту. Какие-то обрывки воспоминаний могли всплыть много
позже. Бывает, что человек кажется другим вполне нормальным, ходит,
разговаривает, но потом не может ничего вспомнить. Полностью память может
восстановиться через час, через день или даже несколько недель после
события, а иногда некоторые события стираются из памяти навсегда. Я помнил,
как однажды упал лицом в траву. Помнил препятствие, на котором свалился во
втором заезде, и еще помнил, на какой лошади ехал. Но я до сих пор не могу
вспомнить, как в то утро добирался до ипподрома и что было в первом заезде,
хотя, судя по отчетам, я его выиграл за полчаса до падения, опередив на
семь корпусов ближайшего соперника.
В Саутгемптон меня привезли в багажнике обычной машины, внезапно
сообразил я. С чего это я взял, не знаю, но я был уверен.
С полицейскими приехал фотограф, сделавший несколько снимков со
вспышкой и незамедлительно удалившийся, и специалист по отпечаткам пальцев,
который задержался подольше, но в конце концов высказался весьма лаконично:
"Перчатки".
Лиззи все бродила вокруг вертолета, гладила его и бормотала
вполголоса: "Ублюдки". Придется ей возвращаться в Эдинбург самолетом, так
как у нее в полдень была назначена лекция. Она божилась, что совладельцы
вертолета придушат того, кто это сделал.
"Найти бы его сперва", - подумал я.
Все утро прошло впустую. Полицейские написали протокол, изложив на
своем специальном языке все, что обнаружили и что я им поведал, и я
подписал его на кухне. Сэнди заварил чай. Полицейские, попивая чай,
сказали: "Ну все".
- Все, - подтвердил я. "Проще пареной репы", - подумал я про себя.
Один из полицейских предположил, что разгром моего дома явился
следствием личной мести. Предложил мне подумать об этом. Ему казалось, я
мог знать, кто на меня напал. Он также предупредил, чтобы я не вздумал
мстить.
- Не знаю я, кто это сделал, - честно признался я. - Знал бы, сказал.
По нему было видно, что он мне не поверил.
- Все-таки подумайте хорошенько, сэр, - проговорил он.
Я подавил раздражение и поблагодарил его. Вошла Лиззи и довольно
внятно произнесла: "Подонки". Мне захотелось рассмеяться. Она налила себе
чаю и ушла.