"Дик Фрэнсис. Крысиные гонки" - читать интересную книгу автора

- Нет, не продаю. Деньги отвратительны.
- Еще более отвратительно, когда их нет, - заметила Нэнси.
- Ты ренегатка! - гневно воскликнул он.
- Любовь в шалаше хороша, когда тебе двадцать, а в шестьдесят она уже
выглядит жалко.
- Не собираюсь жить до шестидесяти. Шестьдесят лет - это возраст
дедушек, А дедушка - не мое амплуа.
Мы отошли от парадного круга и лицом к лицу встретились с майором
Тайдерменом. Он нес "Спортинг лайф" и вертел на пальце ключи от самолета.
Майор великолепно владел собой. Его взгляд скользнул по Чантеру, и у него
не дрогнул ни один мускул.
- Я снова все запер, - сказал он, протягивая мне ключи.
- Спасибо, майор.
Он кивнул, еще раз окинул взглядом Чантера и в полном порядке
отступил.
Даже ради Нэнси служитель не позволил Чантеру подняться по лестнице,
ведущей на трибуну для владельцев и тренеров. Мы смотрели заезд внизу.
Чантер стоял рядом и через равные интервалы бормотал ругательства в адрес
"вонючей буржуазии".
Колин Росс закончил вторым. Зрители возмущенно орали и рвали билеты.
Нэнси выглядела так, будто к этому давно привыкла.
В перерыве между двумя следующими заездами мы сидели на траве, и
Чантер, пользуясь тем, что его никто не перебивал, сообщил нам свои взгляды
на зло, которое представляют собой деньги, расизм, война, религия и брак.
Это был обычный банальный треп, ничего нового. И я сидел и молчал. Во время
своей проповеди Чантер дважды, без предупреждения и не переставая говорить,
протягивал руки и клал их на грудь Нэнси. И оба раза, не удивляясь, взяв за
запястья, она сбрасывала руки с груди. Ни он, ни она вроде бы не считали,
что такие действия нуждаются в комментариях.
После очередного заезда, в котором Колин пришел третьим, Чантер
заявил, что у него пересохло горло. И мы покорно последовали за ним в бар,
чтобы он смазал пересохшие голосовые связки. Там сверхзанятая барменша
налила нам три стакана кока-колы. Чантер тут же занялся своим стаканом, так
что платить пришлось мне, что можно было предугадать заранее.
Бар был наполнен наполовину, но большую часть пространства и внимания
захватил высокий, грубоватого вида мужчина, говоривший с сильным
австралийским акцентом. Нога у него была в гипсе, очевидно недавно
наложенном, потому что повязка отсвечивала белизной, и он стоял, опираясь
на костыли, с которыми явно не умел обращаться. Его громкий смех перекрывал
гул голосов в зале, и он то и дело извинялся за то, что наталкивался на
посетителей.
- Я еще не привык висеть на этих штуковинах, понимаете...
Чантер рассматривал его с таким же видом, с каким вообще глядел на
мир - с откровенным неодобрением.
Здоровенный австралиец подошел к случайным знакомым и стал объяснять,
что с ним случилось.
- Поверите ли, не могу сказать, будто я жалею, что сломал лодыжку.
Самое лучшее вложение капитала в моей жизни. - Он громко и заразительно
захохотал, и многие в баре усмехнулись. Но, конечно, не Чантер. -
Понимаете, я только неделю назад застраховался, и тут сломал ногу на этих