"Борис Фрадкин. Пять сотых градуса ниже абсолютного нуля" - читать интересную книгу автора

последнего дня. Но тщетно старался он восстановить в своей
памяти события, которые привели его в странное здание инсти-
тута. Ему стало страшно, как это случается в предчувствии
надвигающейся беды. Страх заставил его торопливо сбежать с
бетонных ступеней и устремиться в аллею, ведущую в сторону
его дома.
На аллее ни души. И только на ближайшей скамейке Ефим
вдруг различил одинокую женскую фигуру. Сжавшись и оцепенев
в неподвижности, пожилая женщина остановившимися глазами
наблюдала за его приближением. На ее лице, скупо освещенном
уличными фонарями, застыло выражение ужаса. Ефиму показа-
лось, что женщина сейчас не выдержит и закричит. Не понимая,
почему он внушает ей такой страх, Ефим поспешил оставить
женщину позади. Он побежал, поминутно наступая на волочащие-
ся по асфальту штанины и рискуя растянуться.
Он бежал, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не ви-
деть, как родной его город становится вдруг неузнаваемо чу-
жим, открывая его глазам то неведомую площадь с подземными
переходами (о которых все в городе только мечтали!), то ан-
самбли зданий удивительной архитектуры, то фонтаны с цветни-
ками, оказавшиеся здесь волею какого-то необъяснимого чуда.
Свернув за угол, мальчик вскрикнул от радости - он увидел
свой дом! Он узнал бы его среди тысяч подобных домов по тем
неуловимым признакам, которые, если и захочешь, не опишешь и
которые впитываются в человеческую душу с годами. А Ефим
как-никак прожил в этом доме все свои пятнадцать лет. Вон из
того подъезда мать вывозила его в детской коляске, выводила
за руку в садик, провожала в школу...
Здесь спасение!
Подле отца и матери он избавится от одуряющего страха пе-
ред неведомым и необъяснимым, похожим на нелепый сон, на го-
рячечный бред.
Поддернув как можно выше проклятые спадающие брюки, кото-
рые тоже оказались на нем самым необъяснимым образом, Ефим
взбежал по знакомой лестнице на четвертый этаж. Вот она -
родная спасительная дверь! Мальчик протянул руку к кнопке
звонка... и отдернул ее, словно уколол палец об иголку.
Кнопка была не та!
Вместо привычной беленькой и кругленькой, уже пожелтевшей
от времени, на стене поблескивала вызывающе чужая зеленая
кнопка прямоугольной формы. Нет, ошибки не было. И номер
квартиры, и порыжевшая от прикосновения рук никелированная
ручка, и замочная скважина, и многие другие приметы не могли
обмануть Ефима.
Он заставил себя нажать кнопку.
Он страстно желал, чтобы ожидание не обмануло его, чтобы
в дверях показалась мать или отец, оба рассерженные его
поздним приходом. Ему всегда влетало, когда он приходил не
вовремя.
Дверь распахнулась и в ней показалась незнакомая молодая