"Борис Фрадкин. Пять сотых градуса ниже абсолютного нуля" - читать интересную книгу автора

ратуры? Вот вопрос, который все навязчивее ворочался в голо-
ве Юры. И каждый раз он сопровождался устремленным на Юрия
взглядом виноватых, в чем-то кающихся глаз. Мальчик снова и
снова видел сутулую, торопливо убегающую спину, слышал приг-
лушенный смех своих сверстников.
Его не мучило запоздалое раскаяние, дело было вовсе не в
этом. Какой-то подсознательный интерес подталкивал Юрия к
поискам связи отрицательных температур с какими-то "сверх",
столь туманно прозвучавшей в той злосчастной лекции.
Юра начал с того, что поинтересовался у одноклассников:
что они запомнили об этой связи? Куда там! Его вопросы при-
няли за шутку. Многие даже не сразу сообразили, о какой лек-
ции он спрашивает.
Как ни хороша была память у Юры, сам он ничего восстано-
вить в ней не смог. Единственное, что он припомнил к своей
собственной досаде, так это лишь то, что об отрицательных
температурах лектор заговорил именно в тот момент, когда
Юрий начал зевать. И скорее всего рассказчику попросту не
дали возможности закончить свою мысль.
Юрий не дал.
Увы, пройдет немало лет, прежде чем Юрий Лапин поймет,
что тогда на трибуне стоял провидец, человек, одаренный при-
родой способностью заглядывать в будущее на много лет впе-
ред.
Но в те дни школьник Юрий Лапин меньше всего думал об Ош-
канове-человеке. Его воображение оказалось задетым (и не так
уж, чтобы очень) таинственным значением отрицательных темпе-
ратур, которых не бывает на свете.
Самое простое было - взять да и разыскать лектора, потол-
ковать с ним, выяснить, что к чему. А как теперь взглянешь
ему в глаза? Нужно окончательно потерять совесть, чтобы пос-
ле такого свинства явиться на доверительную беседу.
Оставалась единственная возможность - выяснить все самос-
тоятельно. В руках Юры стали появляться книги, содержание
которых школьной программой не предусматривалось. Он не на-
шел ответа на мучивший его вопрос, зато в его руки однажды
попала книга с рассказами о борьбе за получение низких тем-
ператур. Какая это оказывается была жестокая и трагичная
борьба! Только для того, чтобы еще на несколько градусов
приблизиться к абсолютному нулю, заживо сгорел в водородном
пламени поляк Врублевский... Двадцать один год жизни отдал
англичанин Дьюар, чтобы свершить то, что не удалось Вруб-
левскому... Более десяти лет ушло у голландца Онессе, чтобы
спуститься всего на 0,8 градуса ниже температуры, достигну-
той Дьюаром, - он получил жидкий гелий. И когда это наконец
случилось, без чувств грохнулся на пол своей лаборатории.
Четыре месяца он бился в горячке, находясь между жизнью и
смертью...
Зато итогом этой борьбы стала возможность сжижать любые
газы. Были открыты явления сверхпроводимости и сверхтекучес-