"Карен Джой Фаулер. Что я не видела" - читать интересную книгу автора

только девушки, переросла в эту неприятность.
Той ночью я проснулась под газом москитной сетки в таком жаре, что
подумала, что подхватила малярию. Мерион отдал нам весь хинин и я
намеревалась принимать его регулярно, но не всегда об этом вспоминала.
Лихорадки в джунглях есть и похуже, особенно если вы коллекционируете
пауков, поэтому я радовалась возможности излечить малярию. Кожа горела
изнутри, особенно ладони и ступни, и я потела, как тает масло в жаркий день.
Я думала не разбудить ли Беверли, но к тому времени, когда я встала, приступ
уже прошел, да и в любом случае ее постель оказалась пуста.
Она вернулась под утро. Я планировала поговорить с ней, узнать ее мысли
об охоте на горилл, но я-то проснулась рано, а она спала допоздна.


***
Я позавтракала в одиночестве и пошла побродить вокруг миссии. Было
прохладно, звучали лишь птицы да ветер. На западе темное трио гор, две из
них курились дымом. Передо мною расстилались вспаханные поля, банановые
плантации и розовые шпалеры, по которым вились тропинки ко входу в церковь,
покрытые арками. Как часто мы выращиваем сад вокруг наших домов для
богослужений. Чтобы добраться до Бога, мы идем через Рай.
Мерион присоединился ко мне на кладбище, где я сразу насчитала три
смерти от когтей льва, все имена были британскими. Я подумала, как же
диковинно все это, как невероятно печально, что все воспитатели, няни и
закрытые школы привели вот к этому, где даже трупы надо заваливать камнями,
чтобы до них не добрались гиены. Сама я надеялась на более современный вид
смерти, смерти дома, смерти от американских причин, когда позади меня
тактично покашлял Мерион.
Он не походил на мою идею доктора, но я верю, что он был доктор
хороший. Хорошо оплаченный, это уж точно и определенно. Что до внешнего
вида, то он напоминал мне негодяя из какого-то фильма с Лилиан Гиш,
мясистого и нуждавшегося в срочном бритье, однако достаточно красивого, если
отмоется. Во время ходьбы он размахивал руками и поэтому занимал больше
пространства, чем необходимо. В этой самоуверенности присутствовало нечто,
чем я восхищалась, хотя в принципе он меня раздражал. Часто он мне не
нравился больше всех остальных, и могу поспорить, что он был достаточно
проницателен, чтобы это понимать. "Надеюсь, вы спали хорошо", сказал он,
искоса взглянул на меня и снова отвернулся. Надеюсь, вы спали хорошо,
надеюсь, вас никоем образом не потревожило, когда Беверли выскользнула
наружу, чтобы встретиться со мной в середине ночи.
Или, возможно, надеюсь, что Беверли не выскальзывала прошлой ночью.
А, может быть, просто - надеюсь, вы спали хорошо. Это был не тот
вопрос, чтобы мне мучаться с ответом на него.
"Так что же вы думаете", сказал он далее, "об арчеровой схеме охоты на
горилл?", а потом он не дал мне времени на ответ. "Отцы-настоятели
рассказали мне, что группа из Манчестера отправилась как раз в прошлом
месяце и вернулась с семнадцатью. Четверо - детеныши. Милая маленькая
семейная группа для Британского музея. Я надеюсь только на то, что они хоть
что-то нам оставили." А потом, понизив голос, он добавил: "Я рад шансу
обсудить с вами некие вопросы в частном порядке."
Оказалось, что речь идет о некоей подробности истории бельгийца слишком