"Иван Фоустка. Пламенный континент (Сборник 'Как я был великаном') " - читать интересную книгу автора

- Если и взорвалось, не все ли равно? - безучастно произнес один из
монтажников.
- Что ты имеешь в виду?
Он как-то странно поглядел на меня.
- Все равно нам отсюда не выбраться. На эту проклятую планету посылают
как на верную гибель.
- Я смотрел на него в изумлении. И это тот самый космонавт, что всего
несколько минут назад весело махал нам рукой! Сейчас он и двое его товарищей
стояли рядом с нами, с виду живые и невредимые, и все же что-то с ними было
неладно.

Врач нашей экспедиции несколько обленился без практики, но, как только
в нем появилась надобность, вновь стал живым и энергичным. Пока монтажники
раздевались, мы попытались выяснить у него, что с ними случилось.
- Доктор...
- Да погодите же, черт возьми, я и сам толком ничего не знаю!
Он стремительно шагал из угла в угол по блестящему полу врачебного
кабинета. Мы решили, что мешаем ему, и направились в клуб. Из
кибернетической лаборатории донесся смех Елены, но мы прошли мимо - не было
настроения.
Выскочивший из своего кабинета химик чуть не сбил нас с ног.
- Что это было? Говорят, вы видели?
- Да, - сказал я. - Эта штука специально остановилась перед самым нашим
носом, чтобы мы могли рассмотреть ее со всех сторон.
Он обиделся.
- Уж и спросить нельзя!
Мы вошли в клуб. Кто-то хлопнул меня по спине так, что у меня
перехватило дыхание. Я обернулся.
- Марлен! Бродяга! Привет самому главному кибернетику!
Он широко улыбнулся.
- Первыми, кого полностью вытеснят мои роботы, будут пилоты-космонавты!
Удивляюсь, кому ты еще нужен!
И мы оглушительно захохотали. Таков уж был наш обычный обмен
любезностями при встречах, заведенный много лет назад.
В дверях показался седовласый начальник экспедиции.
- Хольст, расскажи-ка, в чем дело.
Мы описали ему все, что видели. Собравшиеся внимательно слушали, даже
Марлен перестал шутить. Потом все принялись наперебой расспрашивать о
подробностях, особенно женщины. К счастью, нас выручил доктор.
- Никаких телесных повреждений у них нет, - хмуро сказал он. - Ни
ожогов, ни следов радиоактивного облучения. Организм функционирует
нормально.
- В чем же дело?
- Депрессия. Сначала появилось все нарастающее чувство отчаяния, оно
сменилось глубокой апатией. Люди становятся буквально неузнаваемыми.
- Как это - неузнаваемыми?
- Психически, черт подери! Уж не знаю почему, но они больше не
отчаиваются, просто им все безразлично.
- А что сказал биолог?
- Ну, что он может сказать? Все трое живы, никаких видимых нарушений