"Гэлен Фоули. Влюбленный герцог " - читать интересную книгу автора

тех пор, пока я буду получать от тебя то, что мне нужно.
- Нет! - вскрикнула она жалобно.
- Да, - хрипло сказал он, наклонился и попытался поцеловать ее своими
вонючими губами.
Отвернув от него лицо, она закричала, но он заглушил ее крик, снова
зажав ей рот рукой. Его свободная рука, горячая и грязная, схватила ее за
горло, и он потерся о нее, царапая колючей щетиной ее ухо. Охваченная
ужасом, она сжалась, глаза ее наполнились слезами.
- А теперь, девочка, будь умницей, не мешай мне, - проскрежетал он
голосом, похожим на ржавое железо. - Ты ведь знала, что тебя ждет.
И он прижал ее руки к стене у нее над головой.
То, что происходило в следующие несколько минут, она помнила как в
тумане.
В глазах у нее потемнело, она слышала, как громко стучит ее сердце. Она
всхлипнула и заставила себя смотреть на звезды, крохотные холодные пятнышки
света, похожие на булавочные головки. Металлическое позвякивание огромного
кольца с ключами, которое он носил на поясе, проникало в охвативший ее
дикий, черный ужас и не давало лишиться рассудка, пока надзиратель прижимал
ее к холодным острым кирпичам, рвал ее платье и делал ей больно. Потом
где-то глубоко внутри вспыхнула боль - такая, какой она никогда не
испытывала; боль ослепила ее, как молния, острая, как будто ей в живот
всадили нож. Надзирать хрюкнул и внезапно обмяк, тяжело дыша; хватка его
ослабла. Бел вырвалась и побежала прочь; из горла ее рвался крик.
- Только вякни кому-нибудь - и я с твоего папаши три шкуры спущу! -
негромко крикнул он ей вслед.
Ослепшая от слез, в разорванной одежде, со спутанными волосами, она
бросилась на людную улицу, освещенную фонарями. Она не помнила, как ее
увидел ночной сторож, принявший ее из-за дикого, полубезумного вида за
перебравшую джину проститутку и препроводивший в дом для перевоспитания
таковых. Она не помнила женщин, которые помогли ей там. Она помнила только,
как просидела чуть ли не три дня на койке, прислонившись к голой стене и
подтянув колени к подбородку, снова и снова думая лишь об одном: "Это
единственное, для чего я теперь гожусь".
Жизнь, которую она знала, закончилась навсегда.
Она - строгая, всеми уважаемая мисс Гамильтон - знала лучше, чем
кто-либо, что существует четкая линия, отделяющая ее прошлую жизнь
благовоспитанной девицы от той, что ждала ее впереди, - жизни уличной девки,
которой никогда не смыть с себя позор.
Столетия прошли с тех пор, когда она была благородной дворянкой из
деревни Келмскот, наносила визиты соседям, давала уроки деревенским детям в
воскресной школе и посещала время от времени танцевальные вечера. Теперь она
стала существом низшего сорта, такой же никому не нужной и падшей, как и те
проститутки, которые приходили в этот дом в поисках пищи и крыши над головой
и лечились ртутью от своих ужасных болезней.
Деваться ей было некуда. Пойти повидать отца - об этом не могло быть и
речи. Она даже не смела пожаловаться на насильника, поскольку он, будучи
надзирателем главной лондонской тюрьмы, без сомнения, имел друзей на
Боу-стрит. Она даже не могла помешать ему снова проделать с ней то же самое.
На третий день одна из проституток попыталась заговорить с Бел, когда
та лежала скрючившись и бессмысленно глядя в стену.