"Мишель Фуко. Археология знания" - читать интересную книгу автора

элементов, которые необходимо различить и вычленить, означить и обозначить,
соотнести и сгрупировать. Некогда археология,- дисциплина, изучавшая немые
памятники, смутные следы, объекты вне ряда и вещи, затерянные в прошлом,-
тяготела к истории, обретая свой смысл в обосновании исторического дискурса;
ныне же, напротив, история все более склоняется к археологии, к своего рода,
интроспективному описанию памятника.
Что же отсюда следует? Начнем с наиболее очевидного: умножение разрывов
в истории идей, выявление длительных исторических периодов. Действительно,
традиционная история видела свою задачу в определении отношений (простой
причинности, цикличности, антагонизма и проч.) между фактами и датированными
событиями: речь шла о том, чтобы уточнить место элемента в уже установленных
рядах. Сегодня проблема состоит в установлении и переустановлении рядов, в
определения элементов ряда, в строгом разграничении отношений, характерных
для каждого данного случая, в выведении закона и, помимо всего прочего, в
описании связей между различными рядами и последовательностями с целью
создания их "матрицы",- этим объясняется множественность страт, потребность
в членениях и хронологической спецификации. Следовательно, необходимо не
только различать собц-тия по степени важности, но и дифференциировать их
типы и уровни: так, можно говрить о событиях малой, средней (например,
внедрение технических достижений или дефицит денег), и, наконец, большой
длительности (демографическое равновесие или все более активное участие
экономики в изменении климата). Отсюда же следует необходимость различать
ряды, образованные редкими или, напротив, повторяющимися событиями. Принятое
в современной науке понятие "период большой длительности" вовсе не
свидетельствует о возврате к философии истории, к представлениям о великих
эпохах мира, к периодизациям, которые бы исходили из "предназначения
цивилизаций"; это лишь методологический результат процедуры установления
рядов. Но в истории идей, наук, мысли подобного рода изменения приводят к
совершенно обратному эффекту: они разрывают длинные цепи, сложившиеся
вследствие прогресса сознания, телеологии разума или эволюции человеческой
мысли, и ставят под вопрос феномены совпадения и совершения, а равно и самое
возможность обобщения; они индивидуализируют различные ряды и
последовательности, взаимодействие ко-


11
Введение

торых (наложение, совмещение, взаимозамещение и пересечение) не
позволяет свести их к простой линейной схеме. Таким образом, вместо
непрерывной хронологии разума, неизменно направленного к своим основаниям и
направляющего нас на поиски недостижимого истока, порой возникают весьма
краткие очередности, восстающие против единого закона, обладающие каждая
своим особым типом истории, и несводимые при этом к общей модели открытого,
развивающегося и памятующего о себе сознания.
Второе следствие: понятие прерывности занимает важнейшее место в
исторических дисциплинах. Для классической истории прерывность была некоей
неосознаваемой данностью, которая проявлялась в хаосе рассеянных событий
(решений, случаев, начинаний, открытий) и подлежала преодолению в анализе,-
ее следовало обойти, редуцировать, стереть во имя торжества непрерывного