"Мишель Фуко. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности" - читать интересную книгу автора

функцию "автор", целиком укладываются в четыре критерия подлинности по
святому Иерониму (критерии, которые представляются весьма недостаточными
сегодняшним зкзегетам).
Но функция "автор" на самом деле не является просто-напросто
реконструкцией, вторичным образом производимой над текстом, выступающим как
инертный материал. Текст всегда в себе самом несет какое-то число знаков,
отсылающих к автору. Эти знаки хорошо известны грамматикам - это личные
местоимения, наречия времени и места, спряжение глаголов. Но следует
заметить, что эти элементы выполняют неодинаковую роль в дискурсах,
наделенных функцией "автор", и в тех, которые ее лишены. В случае последних
подобного рода "передаточные звенья" отсылают к ному говорящему и к
пространственно-временным координатам его дискурса (хотя тут возможны и
определенные видоизменения, как например, в том случае, когда дискурсы
приводятся в форме первого лица). В случае же первых их роль важнее и
изменчивей. Хорошо известно, что в романе, который выступает как
повествование рассказчика, местоимение первого лица, настоящее время
изъявительного наклонения, знаки локализации никогда не отсылают в точности
ни к писателю, ни к моменту, когда он пишет, ни к самому жесту его письма;
они отсылают к некоторому alter еgо, причем между ним и писателем может быть
более или менее значительная дистанция, изменяющаяся по мере самого
развертывания произведения. Было бы равным образом неверно искать ав-
28
тора как в направлении реального писателя, так и в направлении этого
фиктивного говорящего; функция-автор осуществляется в самом расщеплении,- в
этом разделении и в этой дистанции.
Скажут, быть может, что это - особенность исключительно
художественного, прозаического или поэтического, дискурса: игра, в которую
вовлечены лишь эти "квази-дискурсы". На самом деле все дискурсы, наделенные
функцией-автор, содержат эту множественность Эго. Эго, которое говорит в
предисловии математического трактата и которое указывает на обстоятельства
его написания, не тождественно - ни по своей позиции, ни по своему
функционированию - тому Эго, которое говорит в ходе доказательства и которое
появляется в форме некоего "я заключаю" или "я предполагаю"; в одном случае
"я" отсылает к некоторому незаместимому индивиду -такому, который в
определенном месте и в определенное время выполнил некоторую работу; во
втором - "я" обозначает план и момент доказательства, занять которые может
любой индивид, лишь бы только он принял ту же систему символов, ту же игру
аксиом, ту же совокупность предварительных доказательств. Но в том же самом
трактате можно было бы также засечь и третье Эго - то, которое говорит,
чтобы сказать о смысле работы, о встреченных препятствиях, о полученных
результатах и о стоящих еще проблемах; это Эго располагается в поле
математических дискурсов - уже существующих или тех, что только должны еще
появиться. Функция-автор обеспечивается не одним Эго (первым) в ущерб двум
другим, которые при этом выступали бы лишь в качестве его фиктивных
удвоений. Напротив, следует сказать, что в подобных дискурсах функция-автор
действует таким образом, что она дает место распределению всех этих трех
симультанных Эго.
30
Несомненно, анализ мог бы выявить еще и другие характерные черты
функции-автор. Но я ограничусь сегодня только теми четырьмя, о которых я