"Алан Дин Фостер. Пожиратели света и тьмы" - читать интересную книгу автора

указательным пальцем по щеке покойника. - Какая гладкая кожа. Ножом не
тронутая.
Следом он показал на свой огромный шрам, перепахавший его левую щеку, -
символ мужественности, лучшее украшение всякого мужчины.
- И какая бледная, - неодобрительно добавил Хуламу, вставая и стряхивая
песок с колен. - Кто эти люди? Откуда пришли?
Хуламу повернулся в сторону моря и долго, не моргая, вглядывался в
затянутую рассветной хмарью даль. Вода наливалась прозрачностью, а облака
уже в полную силу сияли белизной. Небо яснело на глазах, все шире и шире
очерчивалась водная гладь, по которой неутомимо перекатывались волны.
- Что случилось, то случилось, - наконец заявил Асаб. - Мне кажется, им
очень не хотелось достаться на съедение падальщикам. И добру зачем
пропадать?
С этими словами Асаб приступил к церемонии очищения карманов павших в
поисках полезных для деревни вещей.
- Как полагаешь, вождь, может, нам их съесть? - Тукарак поднял в воздух
пропитанную соленой водой, испачканную кровью рубаху. - По виду они похожи
на мужчин. Должно быть, и на вкус такие же...
- Хо-ях, - кивнул Асаб. - Отрежем немного от ноги и дадим попробовать
старухе Фастале. Она и так жрет все подряд.
Тукарак добродушно рассмеялся.
- Если выживет, - тут и вождь хохотнул, - значит, лопай, сколько хочешь.
Хуламу поморщился и не поддержал вождя.
- Вы можете жрать все что угодно, а я буду только то, что уже пробовал.
Или того, кого уже пробовал.
Он с явным неудовольствием потыкал тупым концом копья валявшийся рядом
обнаженный труп.
- Ну и зря! - заявил Тукарак. - Они поупитанней, чем коипи или наламаты.
С этими словами воин племени наумкибов наклонился и попытался сдернуть с
ног мертвеца странную на вид, разукрашенную от подошв до голени обувку.
Конечно, носить эти странные башмаки до колен он не собирался - в них ноги
едва поволочешь, но нарезать из добротной кожи пару сандалий - это в самый
раз.
- И наверняка они вкуснее, чем наши соседи, - заключил Тукарак.
Пока вождь и воины обсуждали сложившееся положение с точки зрения
гастрономических ценностей, жители принялись рыскать вдоль берега в
поисках других тел.
Этиоль даже среди сородичей выделялся своим ростом. В деревне не было
другого жителя, над которым посмеивались чаще, чем над ним. Этот верзила
обладал удивительно добродушным характером, ясная улыбка не сходила с губ,
и всякой шутке, пусть даже она относилась к нему лично, он начинал
смеяться первым. И часто кивать... Такая уж у него была привычка.
- Помогите...
Стон был едва слышен, и сперва Этиоль Эхомба решил, что ему почудилось.
Мало ли какие звуки рождает прибой или ветер, так жалобно завывающий в
наваленных стволах. Однако в следующее мгновение донеслось уже более
явственно и членораздельно:
- Помогите... Ради вашего бога, умоляю, помогите мне!
Этиоль застыл на месте. Нет, это не ветер и не волны, на бегу обрастающие
- пеной. Ветру ли, морю ли просить о помощи? У них мощи хоть отбавляй.