"Алан дин Фостер. Между-мир (цикл Челанксийская федерация)" - читать интересную книгу автора

Борн проделал это трижды. Он был храбрейшим из храбрейших - или как
утверждали некоторые из поселка - сумасшедший из сумасшедших.
Пока всходило солнце, влажные испарения поглотили все пространство.
Изможденный уставший Борн совсем промок и дрожал. Это было так же опасно,
как и прекрасно. И отсиживаться, ничего не делая, Борн не мог. Это было
неудобно перед теми, кто не дремлет, а бодрствует. Ведь наверняка внизу
уже кто-то не спит и приступил к работе. И Борн почитал для себя за
счастье не отставать от них.
Он хотел позвать Руума-Хума, но тот был далеко и вряд ли услышит
голос, как ни кричи.
А вообще в Руума-Хуме Борн не мог даже сомневаться. Они во всем
делили судьбу друг друга, были неразлучны в жизни и смерти. Но Борн не
любил все эти сантименты. Они ни к чему человеку, который всему
предпочитает охоту.
С тех пор, как Борн покинул поселок, прошло три дня. Пора бы уже
подумать и о возвращении. Но Борн не мог вернуться без добычи. Он отгонял
от себя мысли о Лостинге, о его последнем возвращении в поселок. Большого
охотника встречали все братья, не скрывая своего бурного восхищения его
искусством. Борн едва справился с охватившей его завистью. Он не хотел
быть хуже Лостинга и даже таким, как он. Борн хотел быть лучше. И это
стремление охватило все его существо. Борн не мыслил себя никем иначе, как
только самым лучшим, самым почитаемым в поселке охотником. Он никогда не
мог состязаться с Лостингом в росте и силе, но зато был ловок и хитер.
Когда Борн был ребенком, он был умнее, живее, чем его друзья, и умел
воспользоваться любой возможностью доказать это. Теперь никто не
сомневался в его способностях. Но никто почему-то никогда не восторгался
им, как Лостингом. А Борн жаждал восторгов и почитания. И не потерял
надежду добиться их. Поэтому он стал охотиться в одиночку и всегда попадал
в опасные ситуации.
Туман окутывал ветки Дерева, поднимаясь до Второго Уровня. Воздух был
чистый, хотя все еще влажный, Вблизи от себя Борн увидел мелкую безобидную
тварь. Ниже в тумане едва очерчивался контур цветущей лозы, покрытой
яркими цветами. Борн хорошо знал их. Толстые лепестки этих цветов росли
тесно друг к другу, кривые, изогнутые, старающиеся вырваться, подняться и
принять свою форму. После вчерашнего обычного вечернего дождя все цветы и
листья были наполнены влагой, блаженствовали в ней.
Вокруг охотника пробуждался лес, звучал огромный хор животных и
растений; скрип, чириканье, свист и скрежет поднимался вверх. Борн был
достаточно опытен, чтобы искать другое место для охоты. Здесь он
предчувствовал удачу. Но из расщелины пора было выбираться. Время отдыха
закончилось. И Борн старался сделать это, как можно тише. Ловко он
выскользнул наружу и еще раз огляделся. Ничего необычного, никаких
настораживающих звуков. Борн развязал свой узелок. Это был ярко-желтый,
окантованный черным и достаточно большой. Его кожаная поверхность была
эластичной. Наверху сначала послышался легкий шорох, который становился
все громче и, наконец, превратился в какой-то вой, сила которого сгибала
довольно крупные ветви.
Борн приготовил свой охотничий снаффлер и укутался в листья. Его
напряжение было настолько сильным, что, казалось, дыхание покинуло его
тело и оно превратилось в статую. Но тревога оказалась напрасной. Время