"Сюзанна Форстер. Непорочность " - читать интересную книгу автора

Мэри Фрэнсис Мерфи чиста, словно мыло "Слоновая кость".
В маленьком пыльном пустынном городишке под названием Суитуотер, что в
Калифорнии уже не смогли бы вспомнить, кто первым заговорил о драгоценной
Мэри Фрэнсис неодобрительно и рассказал о ней в высшей степени удивительные
вещи, от которых глаза на лоб полезли, но, если уж быть честным до конца,
нельзя не признать, что все сказанное - истинная правда. Да есть хорошие
девочки-ирландки, достойные католички, и есть Мэри Фрэнсис, наполнившая
новым смыслом слово "святая", именно поэтому слухам о ее вызывающем
поведении никто не поверил.
Испорченные юные леди не надевают белые хлопчатобумажные трусики под
ночную рубашку, когда ложаться спать, не прочищают ниточкой зубы после еды,
не оплачивают ежемесячно счета. И уж точно не вступают в орден Святой
Гертруды по достижении совершеннолетия, то есть в двадцать один год, с
единственной мечтой - стать Христовой невестой.
Знать Мэри Фрэнсис означало одобрять ее. "Самая прилежная ученица, -
объявил во всеуслышание директор, вручая ей в день окончания школы свиток из
плотной глянцевой бумаги с оценками. - И, если позволительно будет так
сказать, совершенная маленькая леди".
Алые тесемки диплома взметнулись, как бретельки стриптизерши, но все,
кто присутствовал на выпускном празднике в то знойное июньское утро,
согласились с директором, кивая и улыбаясь. Многие из еще котирующихся
городских холостяков были вынуждены откровенно признать, что она слишком
хороша для них. А те, кто уже успел обзавестись семьями, ставили ее в пример
своим не всегда образцовым дочерям, в то время как их жены восхищались
связанными крючком свитерами Мэри Фрэнсис и теплыми, в тон им, носками, от
которых веяло стариной и уютом. И все это, когда их собственные дочери
уменьшали носики и увеличивали грудь. А еще секс. Да-да, этим они тоже
занимались. Но только не Мэри Фрэнсис. Она не пользовалась даже тампаксами.
Скорее всего именно поэтому пару лет спустя весть о том, что ее
исключили из ордена Святой Гертруды за грешные помыслы, слова и дела,
прозвучала подобно грому среди ясного неба. Как поговаривали, "за смертные
грехи, совершенные по доброй воле".
В городке не знали, что и подумать. Если уж Мэри Фрэнсис не создана для
того, чтобы стать, образцом смирения и непорочности и принять жизнь, полную
лишений, то кто же? Родным ее пришлось уехать. Обыватели были изумлены и
шокированы. Никто из членов ордена не спешил посвятить их в случившееся, но
упорно ходили слухи, что ее застали молящейся о сексе, причем все равно с
кем. А вскоре в монастырской лечебнице произошло нечто совсем уж из ряда вон
выходящее.
"Я знаю, это мое призвание, - слышали, как шептала Мэри Фрэнсис во
время молитвы в то утро, ставшее для нее последним в ордене. - Или
монашество, или вечный огонь в аду. Я приняла свою судьбу, но, Боже, не дай
мне умереть, не познав блаженства совокупления с мужчиной. Быть может,
садовник потеряет голову и лишит меня девственности в сарае, где хранит свои
инструменты. Вообще-то тот, другой, немного моложе, да и ноги у него
постройнее. Я видела их обоих в шортах".
Поговаривали, она завязала четки узлом, поняв, что готова совершить
сделку с дьяволом и обменять свою бессмертную душу на определенную часть
мужского тела.