"Фредерик Форсайт. День шакала" - читать интересную книгу автора

наказания определили и еще не пойманному Жоржу Ватину. 8 марта генерал де
Голль три часа слушал адвокатов, обратившихся к нему с прошениями о
помиловании. Двоим он заменил расстрел пожизненным заключением, но
приговор Бастьену-Тири оставил в силе.
В ту же ночь адвокат сообщил тому о принятом решении.
- Исполнение приговора назначено на одиннадцатое, - и, видя, что его
подзащитный все еще недоверчиво улыбается, добавил:
- Вас расстреляют.
Бастьен-Тири покачал головой:
- Вы ничего не понимаете. Ни один француз не направит на меня оружие.
Он ошибся. В восемь утра радиостанция "Европа I" сообщила о том, что
приговор приведен в исполнение. В Западной Европе эту новость услышали
все, кто настроил приемники на соответствующую волну. Слова диктора,
вырвавшиеся из динамика в номере маленького отеля в Австрии, положили
начало цепочке событий, поставивших де Голля на грань смерти. Этот номер
снимал Марк Родин, новый начальник оперативного штаба ОАС.


Глава 2


Марк Родин выключил транзисторный приемник и поднялся из-за стола,
едва притронувшись к завтраку. Подошел к окну, закурил очередную сигарету,
долго смотрел на засыпанный снегом городок, до которого еще не добралась
весна.
- Мерзавцы, - пробурчал он, имея в виду президента Франции, его
правительство и службу безопасности.
Родин разительно отличался от своего предшественника. Высокий и
худощавый, с мертвенно-бледным лицом, дышащим ненавистью к голлистам, он
обычно скрывал свои чувства за внешней холодностью, столь несвойственной
латинянам. Он не оканчивал Политехнического института. Сын сапожника, он
уплыл в Англию на рыбачьей лодке, когда нацисты оккупировали Францию.
Тогда ему еще не было двадцати, и он вступил в армию рядовым.
Повышения по службе, до сержанта, а затем старшего офицера дались ему
нелегко, в кровавых сражениях в Северной Африке и позднее на побережье
Нормандии, где он воевал под командованием Леклерка. Во время битвы за
Париж его произвели в офицеры прямо на поле боя, а когда война
закончилась, он оказался перед выбором: остаться в армии или вернуться к
мирной жизни.
Но вернуться к чему? Он ничего не умел, кроме как тачать сапоги, а
рабочий класс находился под сильным влиянием коммунистов, которые также
занимали доминирующее положение в движении Сопротивления и в организации
"Свободная Франция" внутри страны. Родин остался в армии и с горечью
наблюдал, как молодые выпускники военных училищ зубрежкой учебников
получают те же звания, за которые он расплачивался кровью. А когда они
начали обходить его по службе, Родин добился перевода в колонии.
Командуя ротой в Индокитае, он оказался среди людей, которые говорили
и думали, как и он. Для сына сапожника продвижение по службе могли
обеспечить лишь новые и новые сражения. К окончанию войны в Индокитае он
стал майором и, проведя несчастливый и полный разочарований год Во