"Сесил Скотт Форестер. Коммодор" - читать интересную книгу автора

над коленями шелковыми пурпурными подвязками. Геба стояла наготове с
платьем, и Барбара нырнула в него. Платье собиралось складками и вновь
опадало, пока она прокладывала себе дорогу под тонкой тканью; наконец она
вынырнула из пены кружев, ее волосы растрепались, а руки махали воздухе,
ловя спадающие рукава. Никто не смог бы изображать из себя настоящую леди в
подобных условиях - но именно в эти минуты Хорнблауэр чувствовал по
отношению к Барбаре прилив особой нежности. Геба расправила платье на своей
хозяйке и набросила ей на плечи пелеринку, готовясь к завершающей стадии
укладки прически. После того, как последняя шпилька была заколота и
последний локон был закреплен точно на отведенном ему месте, а Геба, сидя на
полу и орудуя рожком для обуви, помогла Барбаре надеть туфли, хозяйка
Смолбриджа смогла уделить внимание шляпке почтенных размеров, украшенной
розами и лентами, которую она, наконец, утвердила на голове.
- Который час, дорогой? - спросила Барбара.
- Девять, - ответил Хорнблауэр, с трудом вытягивая часы из тесного
кармана в передней части панталон.
- Прекрасно! - воскликнула Барбара, протягивая руку за парой длинных
белых шелковых перчаток, которые попали к ней длинным путем из Парижа -
безусловно, не без помощи контрабандистов:
- Эй, Геба! Мастер Ричард, должно быть, уже одет. Скажи няньке, чтобы
она принесла его ко мне. Кстати, дорогой, я думаю, твоя лента и орден были
бы весьма уместны во время сегодняшней утренней церемонии.
- Перед парадным входом в собственный дом? - попробовал было
запротестовать Хорнблауэр.
- Боюсь, что да, - негромко, но твердо проговорила Барбара. Она
покачала головой, увенчанной пирамидой из роз и на этот раз одарила мужа
такой улыбкой, что все возражения, которые Хорнблауэр мог бы высказать по
поводу звезды и ленты, мигом испарились.
В спальне Хорнблауэр достал из ящика платяного шкафа красную ленту и
звезду Досточтимого ордена Бани, а Браун протянул ему замшевые перчатки,
которые Хорнблауэр натянул, спускаясь по лестнице. Рябая горничная присела
перед ним в реверансе; в холле стоял дворецкий Уиггинс, держа в руках
высокую касторовую шляпу Хорнблауэра, а рядом с ним - лакей Джон в новой
ливрее, которую Барбара лично выбрала для него. А вот и сама Барбара,
сопровождаемая нянькой с маленьким Ричардом на руках; кудри Ричарда
аккуратно причесаны и припомажены. Нянька усадила малыша, одернула на нем
курточку и разгладила воротничок. Хорнблауэр взял сына за ручку, за вторую
его взяла Барбара; Ричард еще не слишком твердо стоял на ножках и при случае
предпочитал передвигаться на четвереньках, что не совсем соответствовало
высокой торжественности предстоящего этим утром события. Уиггинс и Джон
распахнули двери и Хорнблаур с Барбарой, держа за ручки маленького Ричарда,
спустились к подножию лестницы к подъездной аллее; переступая порог
Хорнблауэр, к счастью, вспомнил о шляпе и одел ее.
Похоже, все жители Смоллбриджа собрались, чтобы приветствовать их. По
одну сторону аллеи стоял пастор, окруженный толпой детей; впереди стояли
четверо фермеров-арендаторов в мешковато сидящих на них воскресных костюмах
тонкого сукна, чуть поодаль - их работники в простых, но чистых блузах.
Напротив - кучка женщин в фартуках и шляпках. Стоящий позади детей конюх -
он же, по совместительству, грум, уткнул скрипку себе под подбородок и взял
первую ноту; пастор взмахнул рукой и детский хор взорвался пронзительными,