"Егор Фомин. Слепой воин" - читать интересную книгу автора

однажды, еще до рождения сына, вернулся домой, спрятал свой меч и стал
мастером оружейником. И сейчас он отказывался убивать, как отказался много
лет назад.
- Тогда ты умрешь, - кинул он в глаза отца, поняв, что тот
действительно никуда не пойдет, - у моих врагов не может быть таких
мастеров оружейников.
- Убирайтесь, - проговорил отец все таким же тихим голосом.
- Нет, - дернулись губы его, - это тебе счастливой дороги... в небо!
С этими словами он вонзил кинжал в живот отца и, скривившись, провернул
его. Отец согнулся, зажал рану и повалился на пол. А тот стоял над ним и
криво улыбался.
И тогда он не выдержал. Он схватил напильник, что подвернулся под руку
и бросился на убийцу:
- Гады! - кричал он, пытаясь дотянуться до ненавистного лица, -
сволочи! Я убью вас!
Но тот только смеялся и легко отмахивался от его ударов. Другие серые
быстро его схватили за руки и подвели к своему начальнику:
- Что, маленький ублюдок? - проговорил тот ему, - не нравится? А
хочешь, сам пойдешь ко мне оружейником?
- Убирайся! - закричал он ему в ответ, - я все равно убью тебя!
И плюнул ему в лицо.
Тот сразу переменился, ударил его рукой наотмашь и зло приказал:
- Выколоть ублюдку глаза.
Он мог потерять сознание от боли, мог даже умереть. Но он должен был
отомстить за отца. И, когда мир погрузился во тьму, не помня себя от боли,
он все-таки вспомнил, куда упал молот с верстака. Он помнил, где стоит
убийца его отца.
- Я убью тебя! - прокричал он вырвавшись из цепких рук.
Он едва поднял молот двумя руками и обрушил его в то место, где помнил
врага. Но удар его лишь смял дорогую резьбу на панцире. Могучий удар тут
же отшвырнул его прочь.
- Маленький ублюдок! - прогрохотало над ним во тьме, - в рудники его!
Там пусть попрыгает! Слепец!
Он смутно помнил, как его тащили за волосы, как исходя пеной, он кричал:
- Я все равно убью тебя! Я убью! Все равно!..
Горожане удивленно смотрели на слепого человека, который шел по улице
словно зрячий. На слепого человека с мечом у пояса. Это было неправильно.
Этого не могло быть.
Этого не должно быть.
И они расступались, сторонясь его словно проказы. Боясь жесткого его
лица, плотно сжатых губ, шрамов, устремленных ко дворцу. Ремесленники
забывали свою работу, купцы в лавках замолкали, прекращая торговаться,
даже дети бросали играть.
Он вышел на дворцовую площадь и подошел к парадному входу дворца.
Белокаменная громада. Вознесенная к небу десятками тонких башенок,
затейливо украшенная резьбой по камню и лепниной.
Он не спеша поднялся по мраморным ступеням к огромным дверям. Четверо
гвардейцев даже не посмотрели на него, не меняя своей застывшей стойки,
они лишь перегородили ему копьями проход.
Он выбрал одного из них, и, повернув на него шрамы, четко сказал: