"Наум Давидович Фогель. Капитан флагмана " - читать интересную книгу автора

склада, какими-то волшебниками, которые могут легко создавать своих героев
из ничего, распоряжаться судьбами этих людей, заставлять и читателя жить их
жизнью, страдать, радоваться, побеждать и умирать вместе с ними. Потом,
когда она вышла замуж за Гармаша, она узнала, какой ценой дается
литературный образ, сколько требуется для него жизненного опыта и
титанического труда. Не было больше никакого волшебства: работа, работа,
работа. Но от этого ее преклонение перед писателями и поэтами не
уменьшилось, наоборот, стало большим. Ей горько было видеть неприязнь отца к
Сергею. И еще она не могла согласиться с тем, что высокое положение
"капитана флагмана" создавало привилегии и Галине, его дочери. До девятого
класса она ничего не замечала. Потом будто повязка спала с глаз. Произошло
это на уроке физики. Она знала материал. Неплохо отвечала. И задачу у доски
решила правильно, хотя учителю для этого пришлось помочь ей. А потом вызвали
Мишу Богуша. Он, как всегда, отвечал на редкость хорошо. Нет, в этот раз -
особенно хорошо, с какой-то увлеченностью и страстью. Преподаватель, скупой
на похвалы, не удержался:
- Молодец! - И, обращаясь ко всему классу, добавил: - Вот как надо,
друзья! - Наклонился над журналом, вывел отметку. - Пять! Жаль, не
существует большего балла.
- И у тебя пятерка, - сказала Галине во время перемены сидевшая на
соседней парте русоволосая девушка, большая мастерица по движениям руки
преподавателя безошибочно распознавать оценку.
- Не может быть! - вырвалось у Галины.
- Почему не может? - насмешливо спросила девушка. - Ты ведь Бунчужная.
Принцесса. Попробовал бы он поставить меньше. Директор его живьем съел бы. С
потрошками.
Губы у Галины задеревенели. В горле пересохло. Однако она сдержалась,
ничего не сказала. А та продолжала:
- Девочки! Она ничего не знает. Она святая, девочки. Она даже
представления не имеет, что ее отец, директор судостроительного, шефствует
над нашей школой. Она не знает, что и краску для полов, и линолеум для
классных досок, даже мебель для учительской раздобыли на этом заводе
милостью ее папаши.
- Ты дура, дура! - бросила Галина и, чтобы не расплакаться, выбежала.
Она знала, что ее любят в классе. Любят искренне. И не за то, что она
дочь Бунчужного, а потому, что простая, может быть немного своевольная и
гордая, но в общем очень искренняя девушка, готовая за друзей в огонь и
воду... Однако она была уже достаточно взрослой, чтобы не понять правды. Ей
и Мише Богушу - одинаковая оценка! Гадко, гнусно!
На следующем уроке физики, когда все уселись и слышно было только, как
шелестят страницы классного журнала, Галина поднялась и громко, может быть
излишне громко, спросила:
- Какую отметку вы поставили мне в прошлый раз?
Преподаватель, подняв свою круглую, начинающую лысеть голову, удивленно
посмотрел на Галину и ответил:
- Пятерка у тебя, Галочка. Не беспокойся, пятерка.
- Это нечестно, - произнесла она и, отвечая на удивленный взгляд
педагога, добавила: - Я не заслужила.
- Что же надо было тебе поставить? - спросил физик.
- Не знаю. Знаю только, что пятерку не заслужила. И вы переделаете, -