"Гюстав Флобер. Бувар и Пекюше" - читать интересную книгу автора

шляпах, ситцевых косынках, бумажных повязках ворошили граблями скошенную
траву, а на другом конце луга, возле стогов, сено быстро навивали на
длинные возы, запряженные тройкой лошадей. Хозяин вышел навстречу гостям в
сопровождении управляющего.
Подтянутый, прямой, в канифасовом костюме, с бачками в форме котлет,
граф был похож и на судейского чиновника и на светского денди. Лицо его,
даже когда он говорил, оставалось совершенно неподвижным.
После обмена любезностями граф ознакомил посетителей со своей системой
травосеяния. Ряды скошенного сена надо ворошить, не раскидывая; в копны
сгребать сразу, на месте, затем собирать их десятками, стоги складывать в
форме конуса. Английские грабли здесь не годятся - местность для них
слишком неровная.
Какая-то девчушка в туфлях на босу ногу, в дырявом платье, сквозь
которое просвечивало голое тело, упирая кувшин в бедро, поила женщин
сидром. Граф спросил, откуда взялся этот ребёнок, но никто ничего не знал.
Работницы приютили её на время покоса, и она им прислуживала. Он удалился,
пожимая плечами и возмущаясь безнравственностью деревенских жителей.
Бувар отозвался с похвалой о его люцерне. Граф признал, что она хорошо
уродилась, хотя повилика принесла ей большой вред (будущие агрономы
вытаращили глаза, впервые услыхав о повилике). Чтобы прокормить стада, он
особенно заботится о разведении кормовых трав; к тому же это полезно для
севооборота, который не всегда удаётся на лугах с естественной
растительностью.
- Это уж не подлежит сомнению.
Бувар и Пекюше дружно подхватили:
- О, разумеется, не подлежит сомнению!
Они подошли к тщательно возделанному полю; лошадь, которую вели под
уздцы, тащила широкую тележку на трёх колесах. Снизу семь лемехов
распахивали тонкие параллельные борозды, куда через трубки, свисавшие до
земли, падали семена.
- Здесь я сажаю турнепс,- сказал граф.- Турнепс - основа моей
четырёхпольной системы.
Он начал объяснять устройство сеялки. Но тут за ним пришёл слуга. Его
вызывали в замок.
Графа заменил управляющий, тщедушный человечек, угодливый и льстивый.
Он повёл "почтенных господ" на другое поле, где четырнадцать
работников с обнажённой грудью, широко расставив ноги, косили рожь.
Железные косы со свистом срезали колосья, ложившиеся направо. Каждый
широким взмахом описывал перед собою полукруг, и все, выстроившись в ряд,
шагали вперёд в ногу.
Могучие руки косарей восхитили парижан; их обоих охватило чуть ли не
религиозное благоговение перед плодородием земли.
Они обошли ещё несколько возделанных участков. Надвигались сумерки, на
вспаханные поля садились вороны.
Дальше им повстречалось стадо. Овцы разбрелись по лугу; было слышно,
как они щиплют траву. Пастух, сидя на пне, вязал шерстяной чулок, а у его
ног лежала собака.
Управляющий помог Бувару и Пекюше перелезть через изгородь, и, пройдя
мимо двух лачуг, они очутились во дворе, где коровы жевали жвачку под
яблонями.