"Эрик Флинт. Горец ("Изменяющая миры" #3) " - читать интересную книгу автора

стала центром для криминальной элиты Солнечной Лиги, а также для всех
разновидностей политических радикалов.
Чикаго притягивало их всех как магнит, со всей гигантской,
расползающейся Солнечной Лиги. Но, поскольку респектабельное общество Лиги в
целом отказывалось признавать существование широко распространившихся нищеты
и преступности, бюрократы, бывшие истинной политической властью Лиги,
присматривали за тем, чтобы нежелательный сброд убирали с глаз долой и, по
возможности, из сердца вон. Пока иммигранты, за исключением тех, что
работали слугами, оставались в Петле, обычно власти предоставляли их самим
себе. Петля, до некоторой степени, была государством в государстве. Полиция
Чикаго патрулировала только главные магистрали и те сектора, которые служили
развлекательными центрами для "настоящих" граждан Лиги. Что касается
остальных - пусть гниют.
В некоторых отношениях - нищетой, опасностью, скученностью - Петля
напоминала Виктору убогие трущобы долистов, которые во время долгого периода
правления Законодателей расползались подобно раку. Но только отчасти.
Трущобы долистов, в которых Виктор родился и жил до поступления на службу в
Госбезопасность, были жестоким, мрачным, гнетущим местом. Это положение
начало меняться, по мере того, как распространялся революционный пыл и
продолжалась война против мантикорских элитистов, а класс, к которому
принадлежал Виктор, начинал принимать необходимость дисциплины. Тем не менее
кварталы долистов в Народной Республике Хевен представляли собой трущобы.
Виктор подозревал, что Петля была даже более опасным местом, чем
трущобы Хевена. Но между ними было коренное отличие. Петля представляла
собой гетто, а не просто скопление жилых домов. И как во многих других гетто
в истории, в ней струились флюиды жизни. Несмотря на грязь и нищету, на
презрение респектабельного общества, в Петле были некие подлинные живость и
натиск.
Увы, эта пробивающаяся joie de vivre* [жизнерадостность (франц.)]
распространялась и на карманников. Пока они добрались до цели своего похода,
Виктор расстался с бумажником. Часы он умудрился сохранить, но только
едва-едва.

* * *

Добравшись до своей квартиры, женщина принялась набирать коды, чтобы
открыть замки на двери. Учитывая количество замков, это был длительный
процесс. Для одного из них у нее даже был ключ - настоящий, подлинный,
антикварный металлический ключ. Пока ждал, Виктор внезапно понял, что не
знает имени женщины. Его до глубины души смутило такое падение в элитизм.
- Прости, - пробормотал он. - Меня зовут Виктор. Я забыл спросить...
Женщина победоносно повернула ключ и дверь наконец открылась. Столь же
победоносно она одарила Виктора улыбкой.
- Прости, вундеркинд. Свое имя я говорю только тем, кто мне платит.
Она вплыла в дверь, подобно великосветской даме наносящей визит во
дворец. Виктор робко последовал за ней.
Непосредственно за дверью оказалась маленькая гостиная. Там был Ушер,
удобно развалившийся на диване.
- Он в твоем распоряжении, Кевин, - объявила женщина. - Но хочу тебя
честно предупредить. С ним вовсе не весело.