"Джин Флей. Чумазая принцесса " - читать интересную книгу автора

белилами от веснушек избавилась, для губ дорогой ярко-красной помады не
пожалела и Минниными клипсами-тарелками украсилась. Но Патрик все равно,
как из столбняка вышел, узнал.
Мне это было лестно, в первый раз себя человеком почувствовала.
Полтора часа после этого я ничем не отличалась от других людей, у кого был
собственный наилучший друг, который все танцы не отходит от своей девушки,
но... (всегда появляется "но" вместе с этим зловредным негодяем).
Фрэнк ввалился с шумной оравой своих дружков и, пока бармен наливал
ему в стакан, по-хозяйски внимательно огляделся. Возможно, все бы и
обошлось: в зале было полно народа и не слишком светло, и я еще успела
спрятаться за Патрика и потянула его к запасному выходу, - если бы не
Патрик, он вдруг вскинул руку и громко крикнул:
- Мы здесь, Фрэнк!
Я не успела спросить его, зачем он это сделал. Раздвигая толпу, Фрэнк
был уже около нас и окидывал меня чрезвычайно противным, пристальным
взглядом, от которого я становилась неуклюжей и красной как рак.
Выпив содержимое стакана и передав его одному из своих подручных,
Фрэнк сделал шаг в мою сторону.
- Здесь не твоя территория! - отшатываясь назад, прошипела я злым
голосом.
- Сама пойдешь или, как обычно, помочь?
- Что происходит? - спросил Патрик, переводя свой непонимающий взгляд
с моего несчастного лица на скучающе-самоуверенное лицо Фрэнка.
- Этой Киган нечего здесь делать. Ну, ты идешь? - повернул Фрэнк
голову в мою сторону.
- Не прикасайся ко мне! Иду! - буркнула я.
Домой меня повез не Фрэнк, он остался с Патриком, не пускал его и
что-то ему втолковывал. Я видела в заднее стекло, хотя мне слезы нового
унижения скоро стали мешать. Опять так опозориться! И перед кем?! Перед
Патриком опозориться!
- Брось ты расстраиваться, Принцесса, - внезапно сочувственно
проговорил Лука (он вел машину). - Фрэнк кровного кузена бить не будет.
- Кузена?! - не поверила я ушам своим.
- А ты, чего же, не знала?
- Нет.
- Ну, теперь знаешь.
Да, я теперь знала. Это было хуже всего, что еще могло произойти со
мной в этой жизни.
На следующий день мы с Минни поспешили на пляж, чтобы со всех сторон
без свидетелей обсудить это неслыханное несчастье. И только мы там
расположились на полотенцах, как Минни, намазывая нос кремом, объявила, что
видит Патрика. Я приподнялась на локтях, это был действительно он, шел и
кого-то высматривал. Рухнув назад и надвинув на лицо журнал, я с мукой в
голосе сказала, чтобы Минни не давала знать Патрику, что я здесь, потому
что хоть я и до смерти люблю его, но не буду с ним отныне встречаться,
поскольку покорилась своей печальной участи, по которой мне ничего не
остается, как немедленно зачахнуть и сойти в могилу во цвете лет на радость
этим извергам.
У меня в мозгу уже начала складываться заманчиво-жалостливая картина,
где за моими бренными останками в скорбной процессии идут безутешные и