"Линн Флевеллинг. Тайный воин ("Тамирская триада" #2)" - читать интересную книгу автора

Еще не выбравшись из глубокой темноты снов, Тобин почувствовал запах
мясного бульона и услышал тихое, неотчетливое журчание голосов неподалеку.
Они прорезали темноту, словно луч, заставив его пробудиться. Один из голосов
принадлежал Нари. Что делает его кормилица в Эро?
Тобин открыл глаза и с облегчением, хотя и в замешательстве, обнаружил,
что находится в своей старой комнате в замке. Сквозь прорези в медной крышке
жаровни, стоявшей у открытого окна, вспыхивали красные узорчатые огоньки
пламени. От света маленького ночника на потолочных балках плясали тени.
Простыни и ночная рубашка благоухали лавандой и свежестью. Через закрытую
дверь Тобин слышал, как Нари негромко разговаривает с кем-то в коридоре.
В полудреме Тобин рассматривал комнату, наслаждаясь счастьем снова
оказаться дома. На подоконнике выстроились несколько его восковых фигурок, в
углу у двери стояли прислоненные к стене учебные деревянные мечи.
Хлопотливые пауки поработали под потолком па славу; паутина, изысканная, как
дамская вуаль, тихонько покачивалась при легких движениях воздуха.
На столе рядом с кроватью стояла миска, рядом с ней роговая ложка. Та
самая ложка, с которой Нари всегда кормила его, когда он болел.
"Я что, заболел?"
Может, Эро был всего лишь сном, горячечным бредом, сонно подумал Тобин.
И сном была смерть его отца, и смерть матери тоже? У него ныло все тело и
сильно болело в середине груди, но острое чувство голода заглушало боль.
Однако когда он потянулся к миске, то заметил кое-что такое, что мигом
разбило его сонные фантазии.
Старая, уродливая тряпичная кукла лежала прямо на виду, на бельевом
комоде в другом конце комнаты. Даже отсюда он видел свежие белые стежки на
грязном боку куклы.
Тобин вцепился в стеганое одеяло, когда на него нахлынули разрозненные
образы. Он отчетливо вспомнил, как лежал в жилище Лхел внутри старого дуба,
в лесу неподалеку от замка. Ведьма распорола куклу по шву и показала ему
осколки младенческих костей - костей Брата, - спрятанные в набивке.
Спрятанные его матерью, когда она шила эту куклу. Воспользовавшись вместо
кожи осколком кости, Лхел снова привязала душу Брата к Тобину.
Тобин просунул дрожащую руку в ворот ночной рубашки и осторожно ощупал
то место на груди, где ощущалась боль. Да, вот оно: узкая длинная выпуклость
на коже, тянущаяся от середины ключицы; именно тут Лхел зашила его, как
порванную рубашку. Он чувствовал пальцами крошечные стежки, но крови не
было. Рана почти зажила, она не была такой воспаленной, как рана на груди
Брата. Нажав на стежки пальцем, Тобин нащупал маленький твердый комочек под
кожей - кусочек кости, вшитый под его кожу. Он даже осторожно подвигал
осколок из стороны в сторону, как расшатавшийся зуб.
- Кожа сильна, но кость сильнее, - так сказала Лхел.
Прижав подбородок к груди, Тобин посмотрел на шов и увидел, что стежков
совершенно не видно, как не видно и выпуклости там, где была спрятана кость.
Как и прежде, никто не мог узнать, что Лхел сделала с ним.
У Тобина закружилась голова, когда он вспомнил, как выглядел Брат, пока
Лхел трудилась, как он висел в воздухе прямо над ним лицом вниз. И как лицо
призрака кривилось от боли; кровавые слезы текли из его черных глаз, кровь
сочилась из незажившей раны на груди...
- Мертвые не чувствовать боли, кееса, - сказала ему Лхел, но она
ошибалась.