"Линн Флевелинг. Луна предателя" - читать интересную книгу автора

рядом отца.
- Судя по тому, как ты гонишь отряд, мы будем там до ужина. - Микам
показал на холмы, поднимающиеся в нескольких милях к северу. - Вон там
расположена деревня, а их хижина - чуть подальше.
- Надеюсь, они не будут возражать против нашего нашествия.
Солнце еще стояло высоко над горизонтом, когда отряд добрался до
небольшого хутора, спрятавшегося в горной долине. На склонах холмов паслись
овцы и коровы, где-то вдали лаяла собака.
- Вот мы и добрались, - сказал Микам, первым въезжая в деревушку.
Жители таращились на солдат, остановившихся на грязной площади. Здесь
не было ни постоялого двора, ни храма - только небольшая часовня, вся
увешанная выцветшими на солнце подношениями Четверке.
Сразу за последним домиком распростер свои безлистные ветви огромный
засохший дуб. От него начиналась уводящая в лес тропа. Проехав по ней с
полмили, отряд выбрался на лужайку. По ней вился ручей, а в дальнем конце
виднелся небольшой бревенчатый дом. К одной стене была прибита для просушки
волчья шкура, а крышу украшали рога самых разных видов и размеров. В огороде
рядом с домом рылись в увядшей ботве пестрые куры. Немного в стороне стоял
покосившийся хлев, а в загоне рядом с ним паслись с полдюжины лошадей. Бека
узнала Заплатку -
любимицу Алека, и двух ауренфэйских лошадей - гнедого жеребца,
Обгоняющего Ветер, которого ее родители подарили Алеку в его первый приезд в
Уотермид, и вороную кобылу Цинрил, которую еще жеребенком приобрел Серегил.
- Тут они и живут? - с удивлением спросила она Микама. Все здесь было
мирным и идиллическим и совсем не подходило, по мнению Беки, Серегилу.
- Тут и живут, - ухмыльнулся Микам. Откуда-то из-за хлева долетел стук
топора. Привстав на стременах, Бека крикнула:
- Эй, есть кто дома?
Стук топора оборвался. Через мгновение из-за хлева, широко шагая,
появился Алек. Светлые нестриженые волосы рассыпались по плечам юноши.
Суровая жизнь сделала его таким же худым и жилистым, каким его помнила
Бека по первой встрече. Не осталось и следа той городской утонченности,
которую Алек приобрел в Римини: заплаты и пятна на его тунике делали юношу
похожим на конюха. Через несколько месяцев ему исполнится девятнадцать, с
некоторым изумлением сообразила Бека. Впрочем, тем, кто его не знает, он
показался бы моложе, - сказывалось то, что он наполовину ауренфэйе. Таким он
останется еще много лет. Серегил, которому должно было сравняться
шестьдесят, все те годы, что Бека его знала, выглядел двадцатилетним.
- А ведь он, кажется, рад нас видеть! - засмеялся ее отец.
- Пусть только попробует не обрадоваться! - Спешившись, Бека крепко
обняла Алека. Он действительно оказался ужасно худым, но под домотканой
одеждой чувствовались твердые мускулы.
- Исланти бек кир! - радостно воскликнул юноша. - Кра-
тис нолиеус имрай!
- Ты теперь говоришь по-ауренфэйски лучше меня, почти-братец! - со
смехом сказала Бека. - Кроме приветствия, я не поняла ни слова из того, что
ты сказал.
Алек отступил на шаг, с улыбкой глядя на Беку.
- Прости меня. Мы всю зиму только по-ауренфэйски и говорили.
Затравленное выражение, которое появилось в его лице после