"Ян Флеминг. Гиск" - читать интересную книгу автора

сценарий.
Он положил свою руку на ее руки, лежавшие на коленях, и она не убрала их.
- Итак, бриллианты. Вернее, бриллиантовая брошь от Ван Клифа.
Договорились?
Вот теперь она убрала руки.
Они были уже у "Амбассадори". Она взяла в руки сумочку, лежавшую до этого
на сиденье рядом с ней, повернулась и посмотрела на Бонда. Швейцар открыл
дверцу такси, и в озарившем салон свете уличных фонарей ее глаза засверкали,
как звезды. Она с серьезным выражением лица изучала Бонда. Наконец сказала:
- Все мужчины - свиньи, но одни ведут себя менее свински, чем другие. Так
и быть. Я встречусь с вами, но не за ужином. Место, которое я назову, довольно
пустынное. Каждый день после обеда я хожу купаться в Лидо. Но не на модный
пляж, а дальше - пляж Альберони, где английский поэт Байрон некогда любил
кататься верхом. Это самая оконечность полуострова. Туда ходит пароходик. Вот
послезавтра, в три часа дня, вы меня там и найдете. У песчаных дюн. В песок
будет воткнут бледно-желтый зонт, - Блондинка улыбнулась. - Постучите и
спросите фрейлейн Лизль Баум.
Она вышла из машины. Бонд последовал за ней. Она протянула ему руку.
- Спасибо, что пришли мне на помощь. До свидания.
- Значит, в три часа. Я буду там. До свидания. Девушка повернулась и
начала подниматься по ведущим к входу в отель ступеням. Бонд проводил ее
задумчивым взглядом, вернулся в такси и велел водителю ехать в отель
"Национале". Бонд сидел, глядя в окно на проносившиеся мимо неоновые вывески.
Что-то все стало идти очень быстро, даже такси. Но как раз такси было пока
единственным фактором, который Бонд мог контролировать. Он наклонился к
водителю и попросил ехать помедленнее.
Лучший способ добраться из Рима до Венеции - взять билет на
"Лагуна-экспресс", поезд, ежедневно отправляющийся в Венецию в полдень. Бонд
почти все утро провел на телефоне, ведя трудные переговоры со своей лондонской
штаб-квартирой. Естественно, благодаря стараниям "Секции-1" подслушать эти
разговоры было невозможно. Но вот на поезд Бонд еле-еле успел. "Лагуна",
конечно, вещь хорошая, но снаружи она выглядит гораздо более роскошной, чем
является на самом деле. Сиденья в вагонах рассчитаны на тщедушных итальянцев,
а официанты вагона-ресторана подвержены той же профессиональной болезни, что и
их коллеги во всем мире: презрительное отношение ко всем путешественникам, а к
иностранцам - в особенности. Бонду досталось место в проходе последнего
вагона, и если бы за окнами мелькали даже райские кущи, он не обратил бы на
них никакого внимания. Бонд пытался читать прыгающую в руках книгу, пролил
кьянти на скатерть, без конца менял положение затекших ног и почем зря поносил
про себя итальянские государственные железные дороги.
Но вот наконец поезд миновал Местре и вышел на идеально прямой отрезок
пути, шедший по акведуку восемнадцатого века до Венеции. Потом открылся
никогда не оставляющий человека равнодушным вид прекрасного города, и поезд
стал спускаться вдоль Большого канала прямо в кроваво-красный закат. И
наконец, как показалось Бонду, верх блаженства - лучший двухместный номер на
втором этаже гостиницы "Гритти Палас".
В тот же вечер, соря тысячелитровыми банкнотами в барах "Гарри", "У
Флориана" и "Квадри", самом шикарном из трех, Бонд изо всех сил создавал о
себе то впечатление, которое, для интересующихся, должен был оставлять
преуспевающий литератор, которым он представился блондинке. Затем, пребывая во