"Ян Флеминг. Мунрейкер (серия о Д.Бонде)" - читать интересную книгу автора

собой дверь. Постоял у окна, глядя на позднюю весеннюю зелень Риджент-парка.
Значит, Билл это все-таки сделал. Пинемюнде и обратно. Отдых в Берлине
означал, что он, скорее всего, в плохой форме. Что ж, придется ждать
новостей из единственной прорехи в системе безопасности здания - комнаты
отдыха для девушек, известной, к бессильной ярости охраны, как "дамская".
Бонд вздохнул и уселся за стол, подвинув к себе поднос со стопкой
коричневых скоросшивателей, на каждом из которых была красная звезда - знак
"Совершенно секретно". А что с 0011? Прошло два месяца, как он исчез в
"Грязной полумиле" Сингапура. С тех пор - ни слова. А он, агент 007, старший
из трех, заслуживших двойной ноль, сидит в удобном кресле, разбирает бумажки
и флиртует с секретаршей.
Он пожал плечами и решительно раскрыл верхнюю папку. Там была подробная
карта южной Польши и северо-восточной Германии. Соль заключалась в
зигзагообразной красной линии, соединяющей Варшаву и Берлин. Тут же лежал
длинный машинописный меморандум, озаглавленный "Магистраль: хорошо
проверенный маршрут с Востока на Запад".
Бонд выложил на стол вороненый стальной портсигар и ронсоновскую
зажигалку, закурил сигарету с тремя золотыми ободками на мундштуке и
специальным сортом табака из Македонии, какие делали для него у Морландов на
Гроувнер-сквер, прочно уселся в вертящееся кресло и начал читать.
Так всегда начинался рабочий день Бонда. Задания, требующие его
специфических навыков, поступали не чаще двух-трех раз в год. Все остальное
время он вел жизнь не слишком перегруженного делами гражданского служащего.
Гибкий рабочий график с десяти до шести; ленч, как правило, в местной
столовой; вечера за карточной игрой с немногими близкими друзьями или у
Крокфорда; иногда - хладнокровные любовные игры с одной из трех замужних дам
одинакового социального положения; на уик-энды - гольф по высоким ставкам в
одном из клубов неподалеку от Лондона.
Он не брал отпусков, но по выполнении задания ему полагались две недели
отдыха - в дополнение к лечению, если оно требовалось. Жалованье составляло
полторы тысячи фунтов в год, примерно столько же, сколько зарабатывал
старший служащий на гражданке, и еще у него были свои средства, тысяча
чистыми годовых. Во время заданий он мог тратить, сколько вздумается, так
что и в остальное время ему вполне хватало.
Еще у него были: маленькая, но удобная квартирка неподалеку от
Кингз-роуд; пожилая экономка-шотландка, сокровище по имени Мэй: "Бентли"
выпуска 1930 года с откидывающимся верхом и двигателем с наддувом, тщательно
отрегулированным так, чтобы делать сотню миль в час, если нужно.
На все это он и тратил, что мог, и считал своим долгом иметь на
банковском счету как можно меньше на тот случай, если его убьют, что, как он
думал, когда бывал не в духе, непременно случится раньше, чем он достигнет
установленного пенсионного возраста - сорока пяти лет.
Еще восемь лет до того, как его автоматически вычеркнут из списка 00 и
переведут на постоянную работу в Штаб-квартиру. По меньшей мере, восемь
сложных заданий. Может быть, шестнадцать. Может быть, двадцать четыре.
Многовато.
К тому времени, когда Бонд кончил запоминать подробности "Магистрали",
в большой стеклянной пепельнице было уже пять окурков. Он закрыл папку, взял
красный карандаш и пробежал взглядом сопроводиловку на обложке - список тех,
кто обязан был ознакомиться с документом. Сначала шел М., потом начальник