"Ян Флеминг. Казино "Руаяль" (серия о Д.Бонде)" - читать интересную книгу автора

сказал Бонд. - От Берлина идет множество открытых дорог. Сейчас он, должно
быть, уже в Ленинграде и получает разнос за то, что заодно не убрал и меня.
Думаю, что после двух операций, которые М. мне поручил в конце войны, у них
на меня пухлое досье. Этот парень посчитал, что с меня хватит и той буковки,
которую вывел мне на руке.
- Кстати, что это? - спросил Матис. - Врач мне сказал, что порезы
сделаны в форме перевернутой буквы m. Зачем эта кабалистика?
- Я видел шрам, когда мне меняли повязку, уверен, что это русская буква
ш. СМЕРШ расшифровывается как "Смерти шпионам", так что ш - это "шпион".
Приятного мало, потому что М., вероятно, попросит меня сделать пересадку
кожи. Хотя большой надобности в этом нет. Я решил подать в отставку.
Матис изумленно посмотрел на Бонда.
- В отставку? - переспросил он. - Какого черта?
Бонд отвел глаза и занялся изучением повязок на руках.
- Когда меня собрались убивать, мне вдруг понравилось быть живым. Перед
тем, как начать пытку, Намбер употребил выражение, которое меня поразило:
"Играть в индейцев". Он сказал, что это именно то, что я делаю. Так вот, я
подумал, что он, возможно, был прав. Знаете, - продолжал разглядывать
повязки Бонд, - в молодости кажется, что можно легко отличить добро от зла.
С возрастом это становится труднее. В школе дети четко знают: тот - герой,
этот - враг. И растут, думая стать героями и расправиться с врагами. За
последние годы, - Бонд посмотрел Матису прямо в глаза, - я убил двух таких
врагов. Первого - японца, специалиста по шифрам в Нью-Йорке, в японском
представительстве на тридцать шестом этаже билдинга "Ар Си Эй" в
Рокфеллеровском центре. Я снял квартиру на сороковом этаже соседнего здания,
откуда через улицу хорошо просматривался кабинет японца. Нас было двое, и у
каждого по "ремингтону" 30/30 с оптическим прицелом и глушителем. Мы засели
в квартире и ждали своего шанса несколько дней. Мой коллега выстрелил за
секунду до мена. Его задача состояла только в том, чтобы пробить стекло,
чтобы я уже мог стрелять в японца. В Рокфеллеровском центре очень толстые
стекла, чтобы с улицы не было слышно шума. Все получилось очень удачно. Пуля
коллеги пробила стекло. Я выстрелил в дыру сразу после него. Я попал японцу
в лоб в тот момент, когда он обернулся на звон стекла.
Бонд закурил, несколько раз сильно затянулся.
- Работа была сделана отлично. Красиво и чисто. Почти с трехсот метров.
Никаких личных контактов. Позже, в Стокгольме, было уже не так красиво. Я
должен был убрать норвежца, двойного агента, работавшего на немцев. Он выдал
двух наших людей, которых, насколько я знаю, потом казнили. По различным
причинам все нужно было проделать совершенно бесшумно. Я выбрал спальню в
его квартире и нож. Так вот, он умер не очень быстро... В качестве награды
за эти операции я получил номер с двумя нулями. Это приятно. За тобой
репутация надежного человека. Номер с двумя нулями означает у нас, что вы
хладнокровно убили вовремя операции человека. Как благородно, - сказал он,
снова глядя на Матиса, - хороший герой расправляется с плохими врагами. Но
когда хороший Намбер собирается убить плохого Бонда, а плохой Бонд знает,
что он вовсе не плохой, замечаешь, что у этой медали есть обратная сторона.
И непонятно, кто плохой, а кто хороший. Разумеется, - добавил он, видя, что
Матис собирается возразить, - на помощь приходит патриотизм. Он помогает
создавать впечатление, что все прекрасно. Но рассуждения о добре и зле у нас
потихоньку выходят из моды. Сегодня мы воюем против коммунизма.