"Фридьеш Каринти. Капиллария (Шестое путешествие Гулливера) " - читать интересную книгу автора

придают трапезе оттенок настоящей оргии, превращая еду в своего рода культ.
Если к тому же учесть, что постоянное волнение и касание воды, которая, как
известно, тяжелее воздуха, оказывает щекочущее воздействие на всю
поверхность их чрезвычайно чувствительной и нежной кожи, заставляя трепетать
буквально каждую пору, то можно без преувеличения сказать, что ойхи с
момента своего рождения и до самой смерти ни на секунду не испытывают
недостатка в том редком, наэлектризованном состоянии, которое мы привыкли
называть словом "блаженство" и которое означает высшую степень телесного
наслаждения.
Что касается любовной жизни ойх, то я пока воздержусь от подробного
рассказа о таинственном способе, посредством которого они заботятся о
продолжении своего рода, и отмечу только тот факт, что любовь у них не имеет
ничего общего с этим последним понятием; для них любовь - самоцельное
искусство наслаждения, которое возникает в преклонении и обожествлении двух
существ без какой бы то ни было задней мысли, имеющей своим последствием
появление на свет третьего существа, т.е. ребенка. И в этом, как и во всем
прочем, ойх интересует единственная цель - высшее чувственное наслаждение,
приобретающее характер почти коматозного состояния. Говорить более подробно
и детально об этом я затрудняюсь, ибо почти невозможно выразить на
европейском языке суть их любовных занятий, без того чтобы это описание не
выглядело запрещенной пропагандой эротики, хотя на языке ойх и применительно
к их чувствам и понятиям любовный акт в Капилларпи представляется чистейшим
и благороднейшим культом наслаждения и радостей, сравнимым у нас разве что с
культом музыки и поэзии, который в нашем обществе не только не запрещается
сильными мира сего, но, напротив, пользуется их поддержкой и вниманием.
Живя в Капилларии, я и не помышлял, что все, что я вижу и слышу вокруг,
может быть расценено как безнравственная, непристойная распущенность. Я
воспринимал жизнь ойх как высочайшее и целомудреннейшее материальное
проявление живой души, находящейся в состоянии, похожем на необыкновенно
пленительный сон, - именно так сами ойхи воспринимали жизнь и пользовались
ею.
Таковы несколько предварительных замечаний, сделанных мною лишь для
того, чтобы читатель понял, почему я вынужден был прибегнуть к известным
уловкам - о чем теперь искренне сожалею, - дабы, не ограничиваясь пассивным
наблюдением, привлечь к собственной персоне интерес абсолютно индифферентных
ойх.
Кажется, я уже упоминал, что королева ойх Опула почтила меня особым
расположением и даже дружбой, разрешив находиться в ее свите и по мере
возможности развлекать ее. Развлечение столь высокопоставленной и
избалованной особы оказалось делом не таким легким, как может показаться
моим соплеменникам, особенно если принять во внимание, что все то, чем
обычно мы развлекаем дам у себя в Европе, в глазах местных обитательниц не
имеет ни малейшего интереса. Вскоре я заметил, что ее величество склонна
выслушать только ту логическую или образную информацию, которая хоть в
какой-то степени связана с чувственным раздражителем, - и тогда я попробовал
во время беседы настолько приблизиться губами к ее прозрачному, миниатюрному
и похожему на чайную розу уху, что мое дыхание постоянно приводило в дрожь
нежную раковинку. Спустя некоторое время я, опустившись на колени, нашел еще
более нежную точку и достиг, наконец, полнейшего эффекта.
Я был поражен тем обстоятельством, что, казалось бы, столь примитивный,