"Николай Тимонович Федоров. На Аптекарском острове (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Неужели не ясно? Во Франции в старину даже люди такие были - трубадуры.
Они ездили на лошадях и серенады на трубах играли. А духовой оркестр - это
ж сила! Только представь...
Клочик взмахнул руками, и в ту же секунду гулко бухнул барабан, со
звоном разлетелась тарелочная медь и, расколов сырую тишину набережной,
грянули бравые звуки марша. Мы с изумлением повернули головы. Из ворот
морского училища, печатая шаг, чёткими рядами выходил военный оркестр.
Яркие серебряные трубы горели на фоне чёрных бушлатов. Вслед за оркестром
шли плотные шеренги курсантов.
Я посмотрел на обалдевшего от удивления Клочика, засмеялся и, хлопнув
его по плечу, сказал:
- Ну, трубадур, ты даёшь! Ладно уж, сходим завтра в этот твой духовой
кружок. Раз у человека чувство, он должен играть на трубе.


Глава 4. СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ В ЧЕТВЕРГ

Обычно по утрам Клочик поджидает меня у витрины фотоателье, около
своего дома. Иногда, правда, мне приходится подниматься к нему и чуть ли
не за уши вытаскивать из квартиры. Чаще всего это случается в те дни,
когда его мама рано уходит на работу и Клочик вдруг вспоминает, что ему
срочно надо заклеить велосипедную камеру или проявить фотоплёнку.
Вот и на этот раз Клочика на его обычном месте у витрины не было. Я
подождал минутку и решительно поднялся на четвёртый этаж.
- Кто там? - послышался за дверью голос Клочика.
- Японский император. Открывай живей!
- Не могу, - сказал Клочик.
- То есть как это, не можешь? Обалдел, что ли! Мы ж опаздываем.
- Заперли меня. Графиня опять дверь на старый замок закрыла.
- Ну так поищи ключ.
- Искал. Не нашёл.
Графиней Клочик называл старушку соседку Клавдию Александровну
Верёвкину. Маленькая и сухая, с тонкой, почти прозрачной кожей, с
бледно-голубыми, полинявшими глазами и совершенно белыми волосами, она и
вправду походила на графиню из фильма "Пиковая дама". Каждый раз, когда
Клавдия Александровна отпирала мне дверь в своём неизменном тёмно-синем
платье с белым кружевным накрахмаленным воротничком, мне казалось, что вот
сейчас она достанет перламутровый веер или лорнет и заговорит со мной
по-французски. Клочика она называла Виктором и всегда дарила ему на Новый
год открытку с Дедом Морозом и запонки, которые он отродясь не носил.
Когда Клочикова мама устраивала ему хорошую чистку мозгов за
очередную двойку или замечание в дневнике, Клавдия Александровна приходила
на помощь, говоря: "Нина Петровна, дорогая, ну разве можно так
волноваться. Вспомните Песталоцци. Никакого насилия над личностью ребёнка.
Главное не образование, а нравственное воспитание". И Нина Петровна,
вспомнив Песталоцци, успокаивалась.
Я подёргал за ручку старой тяжёлой двери, за которой томился мой
друг, и сказал:
- Что ж, считай, тебе повезло. Встреча с японским императором
отменяется. Я пошёл в школу.