"Ф.Скотт Фицджеральд. Первое мая" - читать интересную книгу автора

прикусил губу, чувствуя, что в его голосе звучит гнев: он понимал, что
нельзя давать себе воли. В конце концов, он ведь проситель.
- У тебя все получается удивительно просто, - сердито сказал Дин. - Ты
ставишь меня в такое положение, что, не дай я тебе денег, я буду просто
скряга. Да, да, не спорь. Однако, да будет тебе известно, мне совсем не
так легко раздобыть три сотни долларов. Не так уж много мне дают на
расходы, чтобы такая сумма не пробила основательной бреши в моем бюджете.
Дин поднялся со стула и начал одеваться, тщательно отбирая каждую
деталь своего костюма. Гордон стиснул руками края постели, отчаянно
стараясь удержаться от слез. Голова у него кружилась и разламывалась от
боли, горло пересохло, во рту был какой-то неприятный, горьковатый вкус.
Он чувствовал, как озноб мурашками пробегает по телу, и ему казалось, что
он стоит под холодной капелью.
Дин не торопясь повязал галстук, расчесал щеточкой брови и старательно
выковырял из зубов застрявшую там табачную крошку. Затем наполнил
портсигар сигаретами, задумчиво швырнул пустую коробку в мусорную корзину
и спрятал портсигар в карман.
- Ты завтракал? - спросил он.
- Нет. Я теперь вообще не завтракаю.
- Ладно, мы сейчас прежде всего позавтракаем. А насчет этих денег решим
потом. Мне надоело об этом думать. Я приехал в Нью-Йорк поразвлечься.
Пойдем-ка в Йельский клуб, - продолжал он хмуро и добавил с плохо скрытым
укором: - Тебе ведь все равно нечего делать - ты же бросил работу.
- Я бы знал, что мне делать, будь у меня хоть немного денег, -
выразительно сказал Гордон.
- Да перестань ты, Христа ради, об этом. Ты что, хочешь совсем
испортить мне настроение? Вот, возьми.
Дин вытащил из бумажника пятидолларовую бумажку и бросил ее Гордону.
Тот аккуратно сложил бумажку и сунул в карман. Румянец еще ярче проступил
у него на скулах, но лихорадка была тут ни при чем. Приятели шагнули к
двери, на секунду взгляды их встретились, и за эту секунду каждый уловил
во взгляде другого что-то такое, что заставило его опустить глаза: в эту
секунду они внезапно и решительно возненавидели друг друга.



2

Был полдень, и на углу Пятой авеню и Сорок четвертой улицы бурлила
толпа. Веселое, богатое солнце било в толстые стекла витрин модных
магазинов, покрывая недолговечной позолотой дамские сумочки, и нитки
жемчуга на сером бархате футляров, и пышные веера из разноцветных
страусовых перьев, и кружево и шелк дорогих туалетов, и красивую стильную
мебель рядом с плохими картинами в тщательно обставленном салоне
декоратора.
Девушки-работницы то парами, то небольшими стайками застревали у этих
витрин, выбирая обстановку для своей будущей спальни. Они стояли,
ослепленные великолепием этого выставленного напоказ жилья, где ничто не
было забыто - вплоть до шелковой мужской пижамы, по-домашнему разложенной
поперек кровати. Наскоро позавтракав бутербродами и мороженым, они торчали