"Мария Луиза Фишер. Нежное насилие" - читать интересную книгу автора

помнит точно.
Снова взглянув на покупательницу, Катрин через силу улыбнулась.
- Если у вас есть время, тем лучше. Я имею в виду не данный момент, а
свободные часы вообще. Тогда вязанье будет доставлять вам удовольствие. Я
же, разумеется, всегда готова помочь и делом и советом.
- Вы хотите сказать, что с помощью вязанья удобно убивать время?
- Не совсем то. Просто работа с красивыми материалами приносит
наслаждение, да и плоды вашего труда тоже немаловажны. Если вы на такую
самостоятельную работу решитесь, то можете подобрать какие-то другие
цветовые оттенки.
- Но мне как раз нравится сочетание серого, белого и желтого.
- Пусть так и будет. Я имела в виду лишь небольшие цветовые вариации.-
Катрин чуть наклонилась и взяла в руки шелковые нити, висевшие в ряд на
шнурке, идущем поперек торгового зала.- Вот чуть более теплый оттенок
желтого цвета... Может быть, этот? Вот белый, более матовый... Вот серый,
чуть ближе к цвету гранита...
Катрин старалась полностью сосредоточиться на беседе с новообретенной
клиенткой и на проекте изготовления изделия. Но и мыслями, и сердцем - иначе
и быть не могло! - она уже всем своим существом была с Жан-Полем. Катрин
решила во что бы то ни стало встретиться с ним, как они и договорились.
Только это было трудно осуществить, не вызывая недовольства матери и
протеста дочери.
В это утро дела шли хорошо, что отнюдь не было правилом. Лишь около
полудня, когда Катрин заперла дверь на обед, мать и дочь остались вдвоем и
занялись уборкой помещения.
- А новая клиентка мила, правда? - произнесла Катрин как бы между
прочим.- Если у нее получится этот первый пуловер...
- Ты, значит, опять собираешься в Дюссельдорф.- У Хельги Гросманн это
прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
- Мама, ну, пожалуйста... Ведь ты не будешь возражать? Это случается
достаточно редко.
- Видишь, тебе самой ясно, что редко.
- Конечно. Мы не встречались уже целый месяц.
Хельга Гросманн молча, не глядя на дочь, складывала очередной пуловер.
Катрин чувствовала, что и ей лучше бы не раскрывать рта, но в конце концов
не выдержала:
- Что ты, собственно, хочешь сказать?
- Полагаю, ты сама можешь ответить на этот вопрос.
- Он весь в делах, носится по всему миру...- Катрин запнулась, осознав,
что уже несчетное количество раз пыталась все это объяснить матери.
- Ну, конечно,- подтвердила мать с показной невозмутимостью.
- Значит, ты не можешь его упрекать...
Хельга Гросманн тут же вскинула голову и взглянула на Катрин. Ее глаза,
такие же серые, как у дочери, смотрели сквозь сверкающие стекла очков, что
придавало взгляду жесткое, почти демоническое выражение.
- Я? Упрекать его? С какой стати?
- Да ведь каждое твое слово направлено именно на это.
- Вовсе нет. Ты взрослая женщина, и я уважаю твои права. В твои дела я
вмешиваться и не думаю.
- Но тогда...