"Тибор Фишер. Коллекционная вещь" - читать интересную книгу автора

корреспондендию, которая может представлять интерес или принести пользу,
вскрывает с особым тщанием. Наблюдать за ней в эти минуты - одно
удовольствие.
"Дорогая владелица почтового ящика номер 59, - читает она. - Вам не
придется более волноваться. Вот он я, рыцарь без страха и упрека в обличье
юного жуира из 48-й квартиры. Я работаю в кино, живу как хочу и отличаюсь
неуемным темпераментом..." Никки откладывает письмо, на лице искреннее
разочарование.
"Почему?! Ну почему в этом мире столько психов? На каком таком заводе
их производят? Даже не подумаю заклеивать обратно твое письмо, псих! И
рвать в мелкие кусочки тоже не буду". Никки идет в уборную разрывает письмо
пополам, швыряет в унитаз и спускает воду.
Мне видна оборотная сторона людей. Причем вовсе не обязательно худшая.
Такая, которую люди не хотят демонстрировать. При мне мужчины и женщины
делают то, чего никогда не стали бы делать в присутствии домашних животных.
В самом деле, кому захочется уронить себя в глазах любимого хомячка? К нам
же, предметам неодушевленным, человеческие особи относятся с презрением и
подвергают нас испытаниям, которые смогли бы перенести далеко не все
хомяки. Мы видим то, что скрывает муж от жены и жена от мужа, хозяин от
слуги и слуга от хозяина, офицер от солдата и солдат от офицера. Мы видим,
как министры сосут палец, как национальные герои грызут ногти, как неделями
не меняется нижнее белье. Как судьи - не без успеха - притворяются козлами,
причем далеко не всегда - отпущения.
Никки продолжает чтение. "Ишь чего выдумал!" - бормочет она,
откладывая очередное послание.
"В данный момент я переезжаю на другую квартиру, поэтому лучше звонить
мне на работу", - с интересом читает она последнее письмо. "То, что надо. С
тобой все понятно: женат, но оттянуться не прочь".
Набирает номер.
- Алло, Брайен? Это из квартиры пятьдесят девять. Зови меня просто
Фиона. Твое письмо мне понравилось, даже очень. Я от него тащусь... Может,
встретимся? Нет, давай прямо сейчас. Да... записала. Через час буду.
Воспользовалась косметикой Розы и удалилась. "Ну, Брайен, держись!"
Возвращается спустя шесть часов сорок восемь минут, в каждой руке по
большому пакету. Открывает сумочку, с удовольствием пересчитывает банкноты
и извлекает на свет Божий несколько аптечного вида флакончиков. Кипятит
воду и, высыпав из флаконов пять-шесть таблеток на лист бумаги, вчетверо
его складывает, растирает содержимое пакетика заколкой, после чего
удаляется в свою комнату и, оставив дверь приоткрытой - вероятно, чтобы ее
не застали врасплох, - разводит порошок, набирает смесь в шприц и делает
себе укол в правую ступню. Взгляд сразу же становится томный, в зрачках -
умиротворенность. Нет, что ни говори, а этой юной леди развлечения
необходимы самые разнообразные.
Возвращается Роза. Находит Никки веселой и деловитой. На плите хозяйку
дома ждет ужин, а также два письма, которые Никки сочла возможным ей
передать. Одно - от вышедшего на пенсию градостроителя, который пишет, что
жена призывает его разнообразить пресную, старческую жизнь, что ягодицы у
него, хотя ему уже шестьдесят шесть, округлы, мускулисты и служат законным
предметом гордости супруги и что свои главным достоинством он считает
богатый сексуальный опыт. Что ж, опыта ему и впрямь не занимать - по