"Владимир Фирсов. Бунт" - читать интересную книгу автора

космодрому. За сутки они закончили разгрузку ракеты. До захода Солнца
оставалось несколько часов, и Лебединский радовался, что не придется
возвращаться в темноте. Когда роботы уложили возле шоссе последнюю ферму и
ракета улетела, он вышел из купола, чтобы отправить их на постройку дороги.
В тот момент, когда он извлек программу из-под массивной крышки на теле
"бегемота", раздался сигнал тревоги.
Причина была обычная: вспышка на Солнце. Лебединский поступил по
инструкции - он укрылся под непроницаемый купол Базы и стал дожидаться,
когда поток радиации ослабнет. Ждать пришлось долго. Наконец красная
лампочка индикатора на пульте погасла. Лебединский вышел наружу и увидел
картину чудовищного разгрома.
В кратере творилось что-то неописуемое. На том месте, где недавно
стояла ракета, возвышался каркас странного сооружения, вокруг которого
суетились роботы. Ярко вспыхивали огни сварочных аппаратов. Оторопевший
инженер увидел, как два робота деловито приваривают к каркасу только что
привезенную ракетой ферму от будущего телескопа. Антенны приводных радаров
на гребне кратера были спилены, с ног вездехода, на котором приехал
Лебединский, сняты гусеницы, и раскрашенный в веселую желтую краску
ремонтный робот разрезал его пополам. Из вездехода била серебристая струя и
падала на почву белыми хлопьями. Лебединский не сразу сообразил, что это
вылетают из разрезанной магистрали остатки кислородного запаса.
Впрочем, о кислороде он в первый момент не подумал. Переключив связь
на роботов, он попытался остановить их, но машины не реагировали на его
сигналы. Испуганный и разозленный инженер бросился вперед и встал у робота
на пути. Еще не было случая, чтобы машина не остановилась перед человеком.
Но на этот раз взбесившийся механизм сбил его с ног, и он чудом избежал
смерти под гусеницами.
Тогда Лебединский понял, что дело плохо. Он вернулся в купол и доложил
начальнику Станции о странном бунте.
- Сколько у вас кислорода? - сразу спросил Смольный. Лебединский
посмотрел на поясной пульт скафандра. Тусклый глазок индикатора показал,
что воздуха в баллонах осталось совсем мало - от силы часа на два. "Пора
зарядить их", - решил Лебединский и тут же вспомнил про белые хлопья вокруг
вездехода. "Придется ждать в куполе", - подумал он. В куполе всегда был
месячный запас кислорода. Для очистки совести он взглянул на манометр и
похолодел - стрелка стояла на нуле.
- Иннокентий Борисович, тут что-то не в порядке, - сказал он. - Я
выйду проверить.
Он захлопнул забрало шлема и через шлюз вышел из купола.
Кислородный запас Базы хранился в больших баллонах, стоявших в ряд под
противометеоритным навесом вдоль наружной стены. Такое размещение было
удобно для смены опустевших баллонов. Но сейчас Лебединский с ужасом
увидел, что ни одного баллона не было на месте. Оплавленный отрезок
кислородной магистрали и знакомые белые хлопья под ногами свидетельствовали
о том, что роботы похозяйничали и здесь.
Он мгновенно прикинул в уме объем купола. Часов на шесть воздуха под
куполом хватит. Часа на два - в баллонах. Итого - восемь. До Станции -
пятьсот километров. Десять часов пути для вездехода. В лучшем случае -
девять. Значит, вездеход не успеет. "Рубин" долетел бы сюда за пятнадцать
минут, но он сейчас у Земли, на орбитальной станции - на нем меняют