"Владимир Фирсов. Только один час (сб. "Фантастика, 1967")" - читать интересную книгу автора

заклинанием невообразимо далеких героических времен.
В ту минуту два человека, принадлежавшие к столь разным эпохам,
внезапно осознали, что пять веков отнюдь не разделили их, что оба они -
братья по духу, братья по классу.
В этот миг Ганс еще не знал, что никакая самая совершенная техника не
может разорвать могучую цепь причин и следствий, не может оборвать его
связей с веком, из которого он был ненадолго выхвачен. Но профессор Свет
знал это. И он, человек двадцать пятого века, выросший в мире, не знающем
насилия и страха, вдруг начал понимать, насколько трудна задача, за
которую он так неосторожно взялся. По силам ли она ему?
Послать на смерть человека! | Сознание подсказывало Свету, что он ни в
чем не виноват, что жестокое решение обусловлено всем ходом истории
планеты и непреложными законами, природы, перед которыми бессилен самый
могучий разум... Но эта мысль ничуть не успокоила его.
В отчаянии он чуть не схватился руками за голову, не зная, что делать
дальше. За спиной раздались беспокойные гудки радиофона - товарищи
соседних дисков были готовы прийти к нему на помощь. Но он не ответил на ^
их вызовы.
Ганс заметил состояние профессора.
- Что случилось? - встревоженно спросил он.
Профессор тяжело опустился в кресло.
- Что я наделал! - проговорил он. - Что я наделал!..
Весь строго продуманный план разговора, проанализированный лучшими
психологами планеты, вылетел у него из головы.
- Дело в том, - в отчаянии выкрикнул профессор, поднимая к Гансу
искаженное болью лицо, - дело в том, что через час вы должны вернуться
обратно! К себе, в двадцатый век!
В первый момент Ганс не понял его и улыбнулся.
- Поверьте, это будет самым большим счастьем для меня. Я видел будущее,
за которое боролся всю жизнь. Вы даже не представляете себе, какую силу вы
мне дали!
- Не то, не то... - простонал Свет. - Ну как вам это объяснить?
Поймите, это правильно... Мы не можем вмешиваться в прошлое!
Только теперь страшный смысл сказанного стал доходить до сознания. Ганс
облизал пересохшие губы.
- Значит, через час... - хриплым шепотом произнес он.
- Да! Через час вы должны оказаться в том же подвале...

* * *

Диски бесшумно скользили над крышами и куполами зданий. Высоко в небе,
вздыхая, медленно гасло огромное пульсирующее солнце. С каждым вздохом оно
меняло свой цвет. Иногда внизу проплывали небольшие озера, выглядевшие
сверху кусками зеркал, брошенных среди разноцветных кристаллов. Скорость
дисков возросла, но встречного ветра Ганс совершенно не ощутил.
- Объясните, - произнес он в тот момент, когда молчание стало
невыносимым для обоих.
- Как по-вашему, Ганс, сколько мне лет? - спросил профессор.
- Лет сорок пять. Хотя, может быть, и больше. У вас седые волосы.
- Мне сто восемьдесят лет, Ганс. И я проживу еще долго. Двести лет -