"Самуэлла Иосифовна Фингарет. Знак 'фэн' на бамбуке (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Разве осмелюсь сказать неправду? Старик - торговец Пэй Син.
Мальчишкой я жил у него в услужении. Потом Пэй Син разорился. Я стал
актёром и взял старика себе в приёмные отцы.
- Хорош приёмный отец. Это он помог стражникам задержать тебя,
указал, где ты прячешься.
- Старый, больной. Глупость его хоть горстями черпай - совсем из ума
выжил. С голоду пропадёт без меня.
- Сыновья почтительность делает честь человеку любого звания. Теперь
слушай внимательно. На тебя поступил донос, и от того, как ты
оправдаешься, зависит жизнь твоя или смерть.
Начальник управы ткнул мухогонкой в сторону письмоводителя. Тот
поспешно схватил лист бумаги и принялся читать:
- "Доклад его милости начальнику Судебной управы от жителя города
Цзицина. Чувство, которое должен испытывать истинный верноподданный,
повелевает мне довести до сведения властей, что актёр, которого должно
скорей называть обезьяной, чем человеком, разыгрывает на рыночных
подмостках омерзительное представление. Обрядив огромную мышь в одежды
чиновника, он возносит хулу на священную власть. Невежественная толпа
смеётся и бьёт в ладони. Прошу немедленно расследовать преступление и
наказать ничтожного плясуна, дабы укрепились устои правления и
восторжествовала добродетель".
- Что скажешь, актёр? - грозно спросил начальник управы, когда
письмоводитель кончил читать. - О какой мыши идёт речь? Отвечай правду,
если не хочешь заговорить под пытками.
- Не надо, ваша милость. Я всё скажу. Песенка о моём горностае. Он-то
и есть огромная мышь, и прожорлив, как настоящая крыса. Сколько ни
заработаю, всё ему идёт на прокорм. Верно я говорю, Сяньсянь?
Услышав своё имя, горностай приподнял горбоносую мордочку и пошевелил
усами. Стражники расхохотались.
- Для чего обрядил горностая наподобие чиновника? - грозна спросил
начальник управы, и смех прекратился.
- В мыслях не держал ничего такого. Другие клетку для птиц покрывают
позолотой, а я на Сяньсяня плащ с каймой надел да высокую шапочку, чтобы
нарядным мы глядел.
- Правду говоришь, нет в твоих словах лжи?
- Пусть язык у меня отсохнет, если я вру.
- Приказы и предписания должны быть разумными, награды и наказания -
справедливыми, - важно проговорил начальник управы.
- Пиши, - мухогонка снова взметнулась к письмоводителю. - "Актёра
Мисяна, задержанного по безымянному доносу, отпустить за неимением против
него улик, изобличающих упомянутого актёра в поношении священных и
незыблемых устоев власти. Прирученного же горностая надлежит немедленно
лишить жизни, дабы не смущал народ непотребным видом и не вводил в
соблазн".
- Сжальтесь, ваша милость. Не губите Сяньсяня! - с кангой на шее
Мисян попытался отбить поклоны. Сяньсянь не удержался, съехал с канги, где
всё это время сидел, и очутился на полу. - Призываю в свидетели Небо и
Землю, всех добрых и злых духов, что нет на звере вины. Что ему велят, то
он и делает. Я его слепым детёнышем подобрал, выкормил, танцевать научил.
Мисян тихонько присвистнул и защёлкал пальцами, подражая перестуку