"С.Фингарет. Скифы в остроконечных шапках." - читать интересную книгу автора

привязи, толпу орущих людей.
- Савлий! Царь! Оу-о!
Умер царь - вождь вождей, предводитель всех предводителей. В знак
горя скифы слез не лили, в знак горя они проливали кровь. Арзак наносил
себе раны вместе со всеми.
Вдруг на грудь к нему прыгнул белый с рыжими пятнами лохматый пес.
"Лохмат" - Арзак подхватил скулившую собаку и завертел головой, выглядывая
Одатис. Одатис и Лохмат были два неразлучника, где Одатис, там и ее кути.
Лохмат любого коня догонит, если на нем поскачет малышка. Недаром он в
царский стан убежал, когда приезжала Гунда с дружинниками.
- Где Одатис? - спросил Арзак у Лохмата.
Лохмат вырвался и бросился к белой кибитке с откинутым войлочным
пологом. В открытом проеме сидела женщина в прекрасном уборе из золота.
Это была Гунда, одна из жен Савлия. Арзак тотчас узнал ее. Бедная, значит
она...
Он не успел довести свою мысль до конца. В глазах потемнело.
Столкнулись и рассыпались искрами золотые круги.
Из-за туго обтянутого, в блестках, плеча царской жены на него
смотрела плачущая Одатис.
- Одатис!
- Брат!
Не повернув головы, Гунда двинула локтем, и Одатис исчезла, должно
быть, упала.
- Брат, - донеслось из кибитки.
Арзак очутился рядом. Его руки сами собой схватили за повод ближнюю
лошадь, и в тот же момент сильный удар кулаком отбросил его на землю.
- Эй, мальчонка, чего к лошадям суешься, жизнь что ли недорога? -
крикнул дружинник.
Арзак поднялся, потирая ушибленное о камень бедро. Он готов был
кинуться в бой с двумя и даже тремя врагами. Но на кого бросаться сейчас,
когда врагом оказался обычай? На стародавний обычай с кинжалом не
бросишься.
Не ответив дружиннику, стараясь не слышать плача в кибитке, Арзак
повернулся и побежал. Ногу рвануло болью, словно бедро пропорол наконечник
стрелы с шипом. Но быстрее, чем на охоте, быстрее, чем за конем, с арканом
в руках, Арзак бежал к Старику.
- Одатис увозят! - закричал он издалека.
Старик не покинул ради приезда царя своей наковальни; он работал и
расслышать Арзака не мог.
- Одатис в кибитке царской жены! - крикнул Арзак, подбегая. - Скажи,
что делать? Она не служанка, ее нельзя увозить!
Старик перестал стучать и медленно поднял голову. Он долго смотрел в
сторону стойбища, как будто мог разглядеть кибитку с Одатис, потом перевел
глаза на Арзака, и Арзаку сделалось жутко, кака на краю пропасти. В глазах
Старика он увидел бездонную пустоту.
- Гнур, - сказала Миррина. Она всегда называла старика по имени. Она
была рядом и все поняла. Десять лет недаром прошло среди скифов. Миррина
знала, что вместе с умершим царем в могилу уходят жена, и служанка, и
конюхи с лошадьми. - Гнур, - повторила Миррина громко, словно обращалась к
кому-то, кто находился далеко. - Люди тебя боятся, считают злым. Может