"Тимоти Финдли. Пилигрим " - читать интересную книгу автора

профиль, повернув голову так, чтобы видеть меня, и смотрит почти обвиняющим
взглядом. "Зачем ты привел меня сюда?" - словно спрашивает он, хотя вокруг
царит полная тишина.
Я оглядываюсь по сторонам и начинаю понимать, где нахожусь. На сей раз
здесь безлюдно. Земля пропитана влагой, хотя и не похожа на болото. Трава
примята дождем. Я стою посреди просторного поля, которому не видать ни
конца, ни края. Горизонта нет - только земля. Возможно, я смотрю на себя
сверху вниз. По крайней мере мне так кажется - хотя, как это бывает во сне,
я гляжу на барана не с высоты, а в упор.
Вокруг на мили вперед тянутся рвы. Не просто канавы, какие бывают на
обочинах дорог: они глубже и выглядят так, слово люди вырыли их лопатами и
кирками, аккуратно подровняв края. Может, это рвы для канализационных труб?
Или же их заполнят камнями и цементом, и они станут фундаментом для
какого-то гигантского здания? А может, здесь построят забор, чтобы оградить
поле, на котором я стою... Поле - или монастырский двор. Или погост.
Я стою не шевелясь. И хотя я знаю, что одет, но не имею ни малейшего
понятия, во что. Не могу рассмотреть, какого цвета мой рукав. Не соображаю,
из какой ткани сшита одежда и какой у нее покрой. Я чувствую лишь ее
свинцовый вес.
Что-то происходит. Я не знаю что. Но что-то громадное то ли падает
вниз, то ли взрывается. Дождь внезапно становится горячее, почти ошпаривает.
Я протираю глаза, но по-прежнему не двигаюсь с места, а когда оглядываюсь по
сторонам, то вижу поток баранов, которые начинают собираться во рвах.
"Поток" - самое верное слово. Они текут со всех сторон, волнообразно
покачивая спинами и продвигаясь вперед, так что траншеи колышутся рябью.
Когда рвы заполняются бараны останавливаются, словно ожидая команды, которой
я жду вместе с ними.
Тишину не нарушает ни единый звук. И хотя ветер вздыхает постоянно,
вздохи его не становятся ни громче, ни тише. И тон остается тем же. Он
просто существует, не меняясь. Ветер дует сквозь все мои сны, всегда где-то
вдали. А деревьев, ветви которых придают ветру звук, никогда не видно.
Эти слова появляются под моей рукой, словно по волшебству, и ветром
проносятся по страницам. Во сне я не осознаю, что они мне знакомы. Я просто
записываю их.
Спины в овраге рывком подаются вперед - и замирают.
"Agnus Dei, qui tollis peccata mundi, dona eis requiem".
"Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира" (Евангелие от Иоанна,
1:29), даруй им вечный покой!
Тишина стала вселенской.
Что мне приснилось
Что мне снится?
Что это за место, столь суровое и беспощадное? Забитое битком, однако
пустое на вид и такое печальное, словно сама земля впала в вечную скорбь?
Боюсь, это скотобойня, а мы все - бараны.
То, что я знаю о прошлом, превращает будущее в такое бремя, которое мне
нести не под силу. Хоть бы лучик дневного света увидеть! Услышать бы
какой-нибудь другой голос, кроме моего собственного!"

Сибил закрыла дневник. Она плакала. Сперва она даже не поняла почему -
но потом ее осенило. Из-за слов "даруй им вечный покой". Заветная мечта