"Евгений Филенко. Дочь морского бога (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

затем я ушел на балкон, чтобы проветриться и подождать Еву. Я проторчал там,
как болван, с полчаса, но она не пришла. Наша игра отчего-то поломалась.
Дуэль была прервана ввиду отсутствия дуэлянта. "Это еще что за бунт на
корабле?" - подумал я и вернулся в комнату. Хозяйка дома увлеченно, с массой
живописных подробностей рассказывала Еве, как она рожала первого и носила
второго, а Ева вставляла реплики, из которых следовало, что и ей не чужда
эта проблематика. Елки зеленые, только сейчас я подумал, что ничего о ней не
знаю, кроме того, что на данный момент она свободна и живет в Прозрачном. А
вдруг у нее тоже трое детей?.. Ответственный квартиросъемщик уже спал, сидя
в кресле под торшером. Я переместился на его место поближе к Еве и терпеливо
выслушал историю о том, как другова жена рожала второго и мгновенно понесла
третьего. Меня все это начинало злить, клонило в сон, и вообще я хотел бы
уйти отсюда с Евой, поймать такси, пока они еще работают по обычному тарифу,
и увезти ее к себе домой. Я нашарил под столом чью-то ногу и бережно
наступил. Ева продолжала улыбаться как ни в чем ни бывало, зато хозяйка
выстрелила в мою сторону взглядом такого калибра, что я сразу понял, какие
Ньютоновы силы держат моего друга подле этой толстухи. Вечер непринужденно
перешел в ночь, мы дули кофе, курили и обсуждали акушерскую тематику. Спать
мне расхотелось, а взамен слегка прихватило сердце, и я решил для себя, что
вряд ли когда-нибудь еще отважусь на такие бдения и что нужно как-то
форсировать события или даже уйти одному, бросив эту бесчувственную кокетку
здесь, коли ей так близка проблема повышения рождаемости... В шесть утра я
так и поступил. "Пожалуй, двинусь", - сказал я, поднимаясь. Друг мирно дрых
в кресле, раскинув конечности на полкомнаты. Ему можно было только
завидовать. "Ой, и я тоже!" - встрепенулась Ева: "Ведьма", - подумал я. У
метя даже злость на нее иссякла.

...Я устал таиться за травянистым бугорком, затекли ноги, непривычные
подолгу бездействовать. И я с наслаждением выпрямился. Напея вскинулась,
будто вспугнутая птица. То ли впрямь испугалась, то ли сделала вид. Мы
застыли друг против дружки, как охотник и жертва. Кто был кем? Порыв ветра
взметнул золотые кольца напеиных волос, бесстыдно нырнул к ней в хитон и
приподнял легкую ткань над бедрами... Я сделал шаг вперед. Напея отступила.
Мы снова были разделены прежним расстоянием. Ворох сорванных цветов медленно
сыпался из разведенных рук напей, которая забыла о своем букете и только
следила за каждым моим движением. Это был ее луг, она была тут хозяйка, а я
всего лишь гость, вторгшийся без приглашения. Я мог достичь ее в четыре
прыжка... если она позволит мне их сделать. Травяные стебли могут оплестись
вокруг моих ступней, невидимый камешек - распороть мне пятку, какая-нибудь
скрытая до поры яма - запросто переломить угодившую туда ногу. Но я не
собирался уходить, не стоило тогда полдня красться по этому лугу, припадая к
земле, прячась за каждую кочку. Мне нужна была напея, как нужны были все
наяды, дриады, лимнады, что жили окрест. Я не мог без них, в этой
бесконечной охоте состояла моя жизнь, и сейчас, несмотря ни на что, я хотел
все же остаться охотником, а не жертвой.
У напей были огромные черные глаза, как у лани, и маленький, будто
нарисованный, рот. И золотые волосы, каких я не видел еще ни у одной нимфы,
волосы светлее смуглой напеиной кожи. Мне хотелось запустить пальцы в это
золото, гладить и ласкать его, мне почему-то казалось, что оно должно быть
горячим, как само солнце, даровавшее ему свои цвета. А еще у напей были