"Джой Филдинг. Не делись со мной секретами " - читать интересную книгу автора

несколько минут перед шедевром Сора "Воскресный полдень - на Гран Жатте".
- Давай играть в соединение точек, - крикнул Дон, когда Джесс
оторвалась от группы, выскочила на улицу как раз вовремя, чтобы запрыгнуть
на площадку отходившего автобуса. Но автобус пошел не в ту сторону, и она
оказалась на станции Юнион. Она помахала, остановила такси, но водитель
неправильно понял адрес и привез ее на Рузвельт-роуд.
Он уже поджидал ее, когда она вышла из такси, - черная фигура без лица,
застывшая у дороги. Джесс тут же бросилась обратно к машине, но такси уже
исчезло. Фигура в черном медленно двинулась в ее сторону.
Смерть, поняла Джесс, кинувшись на середину дороги.
- Помогите! - закричала она.
Тень Смерти легко скользила за ее спиной, когда она взбегала по
ступенькам родительского дома. Рывком раскрыла наружную дверь из сетки,
захлопнула ее за собой, отчаянно пытаясь задвинуть засов. Когда рука Смерти
уже протянулась к двери, лицо осветилось...
Рик Фергюсон!
- Нет! - вскрикнула Джесс, дернувшись на кровати; сердце ее колотилось
в груди, простыни намокли от пота.
Неудивительно, что он показался ей таким знакомым, рассуждала она,
подтянув колени к подбородку и всхлипывая; легкие болезненно ощущали каждый
вдох, как будто кто-то затеял игру в мяч на ее груди. Плод ее самого
мрачного воображения, он в буквальном смысле материализовался из ее грез и
вошел в жизнь. Кошмары, которые раньше мучили ее, вернулись, и смутная
фигура обрела конкретное имя - Рик Фергюсон.
Джесс сбросила с себя влажные простыни и с трудом поднялась на ноги,
чувствуя, как они подкашиваются. Она рухнула на пол, ловя ртом воздух,
опасаясь, что ее вырвет.
- О Господи! - пробормотала она, потом, обращаясь к чувству паники как
к одушевленному предмету: - Пожалуйста, прекрати. Уходи прочь!
Она потянулась к белой китайской лампе на ночном столике, стоявшем
возле кровати, и щелкнула выключателем. Комната осветилась - мягкий
персиковый цвет с оттенками серого и голубого, двуспальная кровать,
индийский хлопчатобумажный ковер, белое кресло-качалка, на котором висела ее
одежда на следующий день, комод, небольшое зеркало, плакатная репродукция
картины Ники де Сент-Фаль, еще одна Анри Матисса. Она попыталась привести
себя в нормальное состояние, сосредоточив внимание на строении дощечек
паркета из светлого дуба, на швах бледно-персиковых занавесок, на белом
одеяле, на размерах высокого потолка. Один из приятных моментов проживания в
старых кирпичных домах, напомнила она себе, заключался в высоких потолках.
Такого не встретишь в современных высотных домах из стекла.
Это не помогло. Ее сердце продолжало лихорадочно стучать, а в горле
образовался комок. Она снова попыталась подняться на ноги, стояла,
покачиваясь, неуклюже двинулась, чуть не падая, к крохотной ванной, которую
хозяин со смехом назвал еще одной комнатой, когда она въехала сюда сразу
после развода. Она открыла кран и обмыла холодной водой лицо и плечи. Вода
затекла под ее розовую комбинацию, смочив ее грудь и живот.
Джесс присела на край ванны и стала смотреть на унитаз. Ничего не было
более противного, чем рвота. Она с ужасом думала о рвоте с того самого дня в
детстве, когда объелась сладостей и мороженого на дне рождения Алисой
Николь. Каждый вечер она спрашивала потом перед сном мать: "Я буду хорошо