"Генри Филдинг. Путешествие в загробный мир и прочее " - читать интересную книгу автора

Мне не терпелось узнать, сколько он просит за рукопись, но он
удовлетворился уплатой по старому счету: этих денег, сказал он, хватит за
глаза.
Я незамедлительно отправил рукопись своему другу, пастору Абрааму
Адамсу, тот долго вникал в нее и вернул с таким заключением: книга
серьезнее, чем кажется поначалу; автор обнаруживает некоторое знакомство с
сочинениями Платона, но следовало бы иногда цитировать его на полях, "дабы я
убедился, - сказал пастор, - что он читал его в подлиннике, а то нынче, -
добавил он, - все козыряют знанием греческих авторов, хотя читали их в
переводах и сами не способны проспрягать глагол на 'mi'". {Группа глаголов в
греческом языке, имеющая особенности в спряжении. (Во всех случаях, где нет
ссылки на автора, - примеч. перев.)}
Что касается моего отношения к этой истории, то я нахожу у автора
философский склад ума, кое-какое знание жизни и более или менее здравое
суждение о ней. Конечно, кто побойчее и поудачливее - тем удобнее думать,
что жизнь благодетельствует людям более основательно и что в целом она
серьезнее, чем это представлено здесь; не вдаваясь сейчас в спор, скажу
только, что мудрых и славных людей, держащихся тех же мыслей, что наш автор,
достаточно много, чтобы успокоить его совесть; да и с чего ей быть
неспокойной, если он на каждом шагу выводит такую мораль: самое высокое и
самое правильное счастье, какое только возможно в этом мире, берет свое
начало в великодушии и добродетели; и эту бесспорную истину, заключающую в
себе благородную деятельную силу, надобно утверждать в людских сердцах без
устали и послабления.


Книга первая

Глава I

Автор умирает, затем встречает Меркурия, который провожает его до
кареты, отправляющейся на тот свет

Первого декабря 1741 года {Иные сомневаются, не должен ли тут стоять 1641
год, ибо такая дата
больше сообразуется с обстоятельствами, изложенными во Введении; однако
некоторые пассажи вроде бы касаются событий безусловно позднейших, едва ли
не нынешнего или прошлого года. По правде говоря, оба мнения уязвимы, и
читатель волен разделить то, какое ему больше нравится. (Примеч. автора.)} у себя
на квартире в Чипсайде я расстался с
жизнью. Некоторое время мне полагалось выждать в мертвом теле, не оживет ли
оно ненароком: таково, во избежание могущих быть неприятностей, предписание
непреложного смертного закона. По прошествии положенного срока (он истекает,
когда тело совсем застыло) я зашевелился; однако выбраться оказалось не
просто, поскольку рот, или вход, был закрыт, и тут я выйти никак не мог, и
окна, в просторечии называемые глазами, сиделка прищипнула так плотно, что
отворить их не представлялось возможным. Углядев наконец слабый лучик света
под самым куполом дома (так я назову тело, в котором был заключен), я
поднялся вверх, потом плавно спустился, похоже, в дымоход и вышел вон через
ноздри.