"Владимир Фильчаков. Катализатор" - читать интересную книгу автора

сломают мне шею! Ну уж нет, шею свою я не дам! Я сразу скажу, где кубик,
пускай роются в моих грязных носках. Эх, Таня, Таня, что же ты не приехала,
мне так плохо. Конечно, у тебя сейчас занятия... Музыка, скрипка, партитура,
форте, пиано... Но если кубик не забрали, то, может быть, его и не заберут?
А тот старичок и два шкафоподобных амбала мне приснились! И я спокойно могу
взять и разбогатеть. А шея-то отчего болит? Отлежал на мягкой подушке? Да я
и не спал вовсе! Пришел, развернул тряпицу и стал разглядывать кубик... А
что там Таня говорила про двадцатое число? Сегодня седьмое апреля, кажется?
Я пошел смотреть на календарь, и убедился, что Таня говорила правду -
на календаре значилось двадцатое октября. Приснились амбалы! Я даже
улыбнулся сам себе. Постой! А дырку в столе кто проделал? В десяти
сантиметрах от манипулятора 'мышь'. А? Сам, что ли? Во сне? Ну уж, дудки!
Значит, были амбалы?
- Бред какой-то! - сказал я вслух и голос у меня вышел дрожащий и
неуверенный.
Я понял, что панически боюсь чего-то. Боюсь, что зазвонит телефон,
боюсь, что постучат в дверь, что кто-то придет, и будет требовать
злосчастный золотой куб с нацарапанными буквами. И когда я это осознал, я
упал на диван, потому что ноги просто подломились как глиняные столбы под
дождем. И как я ни пытался себя успокоить, как ни убеждал, что не повторю
ошибки, и сразу же отдам сверток, никакие уговоры не действовали.
Включи телевизор, он тебя отвлечет! Но я не могу включить телевизор, у
меня нет сил встать и подойти к нему, ноги не служат мне больше. Иди прими
душ! Смой с себя этот противный страх, даже не страх, а ужас, сковавший твою
волю! Ну да, я заберусь в душ, включу воду, а в это время в дверь начнут
звонить. И если я тут же не открою, они вынесут дверь, выволокут меня,
голого и мокрого, и тут же убьют. И разбираться потом будет поздно. И
потом - я ведь уже принимал душ?
И тут противно зазвенел дверной звонок. Я застыл, и по спине поползли
омерзительные мурашки. Вот оно - начинается. То есть продолжается. Я очень
тихо подошел к двери и прислушался. Снаружи было тихо. Пришедший не звонил
больше и не проявлял признаков жизни. Может, обойдется? Господи, хоть бы
обошлось! Пусть это мальчишки шалят. Такое бывает, сам шалил в детстве. Но
звонок прозвучал еще раз, более продолжительный и настойчивый. Делать
нечего - надо открыть. Трясущимися руками я с трудом совладал с замком. За
дверью стояла ... Люся.
- Господи, Люся, - выдохнул я. - Это ты? Вот не ожидал. Входи, входи
скорей.
И тут у меня внутри все сжалось и затвердело - я подумал о том, что
если она сейчас скажет, что передает привет от Шмыгина, я тут же, не сходя с
места, умру.
- Как не ожидал? - удивилась Люся, снимая плащ. - Ты не болен ли,
Гаськов?
- Я болен, болен! - радостно залопотал я. - Просто ужас как болен! Я на
части разваливаюсь!
- Что-то не видно, - она испытующе оглядела меня, положила прохладную
руку на лоб. - Хотя нет, погоди. У тебя в глазах что-то прыгает. Что-то
такое, я не пойму - что.
Мы прошли в комнату, я суетился вокруг нее, уступал дорогу, заглядывал
в глаза. Вдруг я перестал суетиться, весь напрягся, и деревянными холодными