"Вадим Филатов. Книга небытия " - читать интересную книгу автора

сходят с ума. У них нет ничего, кроме денег. Какая ужасная это, должно быть,
жизнь!"
Знакомство с богатой издательницей, поклонницей литературного таланта
Генри, влюбляющейся в писателя, открывает перед ним редкую возможность
подняться с общественного дна. Однако образ жизни маргинала стал для него
результатом осознанного выбора, от которого он вовсе не намерен отказаться.
Грязные отели, драки в дешевом баре и постоянное ожидание, что кто-нибудь
угостит выпивкой, но, как светлая сторона, возможность ускользнуть из
опустошающей серости потребительской гонки - Генри счастлив жить этой
жизнью.
В книгах журналиста Никонова ("Свобода от равенства и братства";
"Судьба цивилизатора" и т.п. - очень писучий автор) всё просто и
неоригинально до очевидности. Любое социальное несогласие или неприятие
сложившихся правил игры он объясняет банальной завистью. "Тот, кто не может
хорошо продаться, всегда обвиняет успешного человека в аморализме и
приспособленчестве. Защитная реакция организма",- утверждает Никонов. Для
него нет маргиналов, принципиально не участвующих в крысиных бегах
потребления, а есть только отчаянно завидующие неудачники, наподобие Генри
Чиноски. Именно на таких затёртых до банальности представлениях и
подрывается западный мир при соприкосновении с иначе организованными
культурами. "Дурак искренне полагает, что именно его понимание жизни
является правильным. И больше ничьё" - самокритично утверждает Никонов - "А
если кто-то выступает против привычных дураку паттернов (моделей поведения),
в его душе непроизвольно возникает праведный гнев". Действительно.
Герой фильма "Завсегдатай бара" - инакомыслящий, он является творцом и
носителем своей собственной философии подлинной человечности. "Мир - это
самодостаточная галлюцинация", - говорит он. А, следовательно, было бы
смешным воспринимать его серьёзно. "В этом мире все должны что-то делать.
Иногда я устаю думать о том, чего я не хочу делать. Например, не хочу ехать
в Индию. Всё дело в том, чтобы не думать об этом. Я никем не притворяюсь, в
этом весь смысл". "Мы все живём в каком-то аду. И дурдом - это единственное
место, где люди понимают, что они в аду",- вторит Генри его собутыльница
Ванда. А что такое пьянство, если не добровольное упражнение в безумии, с
целью посмотреть на наш перевёрнутый мир в более достоверном ракурсе?
Идеал Никонова - это так называемый цивилизованный мир, в котором
"живут удобно, сытно и богато". Генри Чиноски уходит от этого мира, называя
его "золотой клеткой с золотыми прутьями". " - Ты не привык к удобствам, но
в них врастаешь",- говорит Генри богатая издательница, ставшая на одну ночь
его любовницей. "Врастают растения", справедливо возражает он. И
действительно, существование людей, вовлечённых в дурную бесконечность
потребления, в общем и целом вполне растительное. "Хотите, чтобы жизнь была
наполнена не нудной работой, высоким смыслом и светлой героикой? Получите на
выходе фашизм - без разницы, красный или коричневый", - пугает Никонов.
Каждый выбирает по себе, а мои симпатии на стороне тех, кто сознательно
предпочёл остаться за пределами так называемого "нормального мира". Я
отправляюсь в бар к Генри Чиноски, которого безоговорочно рассматриваю в
качестве своего товарища по духу, чтобы ещё раз послушать его вдохновенные
слова: "То, что нашло на меня - словно цветок, словно мир. То, что нашло на
меня - ползает, как змея. И когда мои пальцы уронят моё отчаянное перо в
какой-нибудь дешёвой комнате - оставшиеся найдут меня там. Я никогда не